Берлинский парк...
Надгробных плит накаты -
Размах гигантской каменной волны...
Здесь спят орлы - советские солдаты...
Чей смертный час пришел в конце войны.
Все реже был снарядов вой надсадный,
Видней конец военного пути.
Нет ничего больнее и досадней,
Чем два шага к победе не дойти!
Надгробных плит накаты -
Размах гигантской каменной волны...
Здесь спят орлы - советские солдаты...
Чей смертный час пришел в конце войны.
Все реже был снарядов вой надсадный,
Видней конец военного пути.
Нет ничего больнее и досадней,
Чем два шага к победе не дойти!
Смерть тяжела, и тягостна награда,
Но всей войны судьба решалась тут:
В бою не ждать, а брать победу надо!
Тот, кто здесь спит, знал, как ее берут...
Тот, кто под этим погребен гранитом,
Знал обо всем, идя на подвиг свой.
Здесь - тишина. Лишь ветер к серым плитам
Приник кудрявой русой головой.
Тот, кто под этим погребен гранитом,
Знал обо всем, идя на подвиг свой.
Здесь - тишина. Лишь ветер к серым плитам
Приник кудрявой русой головой.
А на холме стоит наш воин грозный,
Фашистский герб под ноги пал ему.
Стоит наш воин, вылитый из бронзы,
Прижав ребенка к сердцу своему.
И как-то раз, когда рассветом чутким
Побеждена была ночная тьма,
Принес старик берлинец незабудки
И положил к подножию холма.
Лазурь небес была в их ясном цвете,
Сквозила в каждом нежном лепестке.
Не знаю, как цветы простые эти
Зовутся на немецком языке.
Но я спросил:
- Кому он предназначен,
Букет цветов, кому и от кого? -
Бойцу Ивану, что в бою горячем
Спас от огня внучонка моего.
Горел наш дом, вся лестница пылала...
Минута...
Кровля рухнет - и конец...
"Погиб мой мальчик!" - дочь моя кричала
"Где он?" - спросил прохожий, ваш боец.
Она стоит, ни слова от испуга,
Прижав к лицу холодную ладонь.
Но в плащ-палатку завернувшись туго,
Солдат отважно бросился в огонь…
Вот он ребенка вынес в плащ-палатке
И молча подал дочери моей.
А на лице - ожогов отпечатки.
Суровый взгляд. И складки меж бровей.
Я портсигар сую добротный старый...
Имел когда-то склонность к серебру...
"Спрячь, - говорит, - к чему тут портсигары!
Я не наемник... Платы не беру!"
"Как ваше имя?"
"Можно звать Иваном...
Но толковать мне некогда, старик!.."
Проулком нашим, узким и туманным,
Пошел боец к рейхстагу, напрямик.
И вот, в священном памятнике этом,
Узнав черты знакомого лица,
Пришел я с этим маленьким букетом
Почтить геройство русского бойца.
Жив ли герой, доподлинно не знаю,
Но перед тем, кто в бронзе возрождён,
Свою седую голову склоняю,
И славлю то, за что сражался он.
...Я был на этом месте через сутки.
Все та же тишь. Старик давно исчез...
Но на граните сером - незабудки,
Как синие осколочки небес.
Не зря их незабудками прозвали
В моей хорошей, памятью, стране.
Нет, никогда, нигде не забывали
Простые люди мира о войне.
1946 год
Фашистский герб под ноги пал ему.
Стоит наш воин, вылитый из бронзы,
Прижав ребенка к сердцу своему.
И как-то раз, когда рассветом чутким
Побеждена была ночная тьма,
Принес старик берлинец незабудки
И положил к подножию холма.
Лазурь небес была в их ясном цвете,
Сквозила в каждом нежном лепестке.
Не знаю, как цветы простые эти
Зовутся на немецком языке.
Но я спросил:
- Кому он предназначен,
Букет цветов, кому и от кого? -
Бойцу Ивану, что в бою горячем
Спас от огня внучонка моего.
Горел наш дом, вся лестница пылала...
Минута...
Кровля рухнет - и конец...
"Погиб мой мальчик!" - дочь моя кричала
"Где он?" - спросил прохожий, ваш боец.
Она стоит, ни слова от испуга,
Прижав к лицу холодную ладонь.
Но в плащ-палатку завернувшись туго,
Солдат отважно бросился в огонь…
Вот он ребенка вынес в плащ-палатке
И молча подал дочери моей.
А на лице - ожогов отпечатки.
Суровый взгляд. И складки меж бровей.
Я портсигар сую добротный старый...
Имел когда-то склонность к серебру...
"Спрячь, - говорит, - к чему тут портсигары!
Я не наемник... Платы не беру!"
"Как ваше имя?"
"Можно звать Иваном...
Но толковать мне некогда, старик!.."
Проулком нашим, узким и туманным,
Пошел боец к рейхстагу, напрямик.
И вот, в священном памятнике этом,
Узнав черты знакомого лица,
Пришел я с этим маленьким букетом
Почтить геройство русского бойца.
Жив ли герой, доподлинно не знаю,
Но перед тем, кто в бронзе возрождён,
Свою седую голову склоняю,
И славлю то, за что сражался он.
...Я был на этом месте через сутки.
Все та же тишь. Старик давно исчез...
Но на граните сером - незабудки,
Как синие осколочки небес.
Не зря их незабудками прозвали
В моей хорошей, памятью, стране.
Нет, никогда, нигде не забывали
Простые люди мира о войне.
1946 год
Воин-освободитель - монумент в берлинском Трептов-парке работы скульптора Евгения Вучетича. Бронзовый русский солдат с немецкой девочкой на руках, разрубивший мечом свастику, не просто художественный вымысел. Известно, как минимум, о двух реальных героях, спасших детей в берлинских уличных боях. Памятник стал символом победы советского народа в Великой Отечественной и Второй мировой войне, и освобождения народов Европы от нацизма.
Больнее той военной боли
ОтветитьУдалитьНам спящие преподнесли.
Развал Союза и России
В жизнь нашу внаглую внесли.
За поколения Отцов и Дедов
В веках гордиться будем мы!
Вот только нас, трусливых деток,
Клеймить позором будут сыны.
Если в веках от нас останутся
Для избранных роботы и рабы.
Славян издревле направляли две силы - храбрость и доброта. Каждому из нас надо жить так, чтобы не потерять вектор.
УдалитьПропущено третье четверостишье...3.Смерть тяжела, и тягостна награда, Но всей войны судьба решалась тут: В бою не ждать, а брать победу надо ! Тот, кто здесь спит, знал, как ее берут... 4. Тот, кто под этим погребен гранитом...
ОтветитьУдалитьСпасибо, добавил. Единственный вопрос... Если у Вас есть доступ к печатному источнику, подтвердите, пожалуйста, слово "награда". В Сети это четверостишие попадается с вариантом "утрата" и "досада". Как известно, Интернет и "по памяти" - источники недостоверные.
Удалить