Прощай же, Старый Год /Борис Бауэр/

Печально... Ещё год

Уйдёт за горизонт.

А вместе с ним уйдут

И жизни эпизоды

Хороших и плохих,

Спокойных и лихих.

Как реки, утекут

И радость, и невзгоды.

Новый год на руинах города /Иван Гаман/

Памяти штурмовавших Грозный

До Нового года всего пять минут...

- Саня, смотри, снег пошёл!..

- Иваныч, на праздник ведь нас не убьют?

- Всё будет, брат, хорошо!..

Богу - богово, кесарю - тронное,

Чёрту - чёртово за чертой!

Санька, друг! Поделись патронами,

Ты же мёртвый, а я живой.

Мне ещё за тебя расплачиваться,

Сань, я должен вернуть должок.

Знаю, мама твоя расплачется...

Слышишь, друг? Одолжи рожок.

Теракты в Волгограде /Наталья Желтякова/

В белых кружевах деревья, в лёгких кружевах кусты,
Чёрные тропинки вьются через белые холсты.
В белом небе еле видно эти белые дымки,
Белые клубы тумана наползают от реки.

Грянул первый взрыв, и сразу, на осколках тишины,
Город обагрился кровью необъявленной войны.
Бьётся в трубке голос сына: "Мама, мама, я живой!"
Почему мой город мирный стал как будто фронтовой?

Новый год /Павел Антокольский/

Будто печь накаленная жарко,

Полыхает декабрьская мгла.

Началась автогенная сварка.

Время плавится. Полночь бела.

Вырывается пламя наружу

И гудит в дымоходах пурги,

Призывает народы к оружью,

Потому что живучи враги.

Так встречается с Сорок четвертым

Сорок пятый воинственный год,

Перекликнулся лозунгом твердым

И не просит поблажек и льгот.

♫ Созвездие Спасатель /Никита Костюкевич/

В небе яркие звёзды горят.
Они ещё ближе, чем мы понимаем.
А в мире нам об одном говорят:
Есть люди, которые жизни спасают.

Просторами неба летают они,
В огне не горят, в воде не тонут.
Сильные люди, касаясь земли
Уверенным шагом, другому помогут.

Их честь - выше неба, жизнь - не игра.
И знает своих героев страна.

Свет звёздных огней, 

спасающих жизни людей.
Звёзды на сильных плечах,
В них скрыта Галактика Мужества.
Свет звездных огней, 

спасающих жизни людей.
Профессия сильных, отвага и честь.
Созвездие Спасатель есть!

♫ В новогоднюю ночь /Виктор Верстаков/

Насели "духи" с трех сторон,

С четвертой - пропасть в преисподнюю.

Мотострелковый батальон

Встречает ночку новогоднюю.

Я подарю тебе рожок.

Ты подари мне обещание:

Последней пулею, дружок,

Меня додаришь на прощание.

Лежу, смотрю на облака,

Спеленутый бинтами жаркими.

Ребята нашего полка

Сочтутся с "духами" подарками.

Я не боюсь, что кровь течет,

Боюсь, что в ночку новогоднюю

Друг потеряет пулям счет -

Не доползти мне в преисподнюю.

♫ Интернациональный долг /Евгений Бунтов/

Я на ветер слова не истрачу.
Ни к чему декорация фраз.
Кто сказал, что мужчины не плачут?
Кто сказал? Пусть посмотрит на нас...
К чёрту аплодисменты пустые.
Я прошу тишины, тишины.
Это мы говорим: те, живые,
кто вернулся с последней войны.

Бой не стих, он теперь даже ближе -
сквозь года громче памяти такт!
Кто сказал, время раны залижет?
Я же знаю, что это не так!
Третьим тостом друзей поминая,
мы традициям старым верны:
до сих пор из зубов ковыряем
гниловатое мясо войны.

На войне, как на грязной работе,

есть приказ - и не сметь обсуждать!
"Парни, Родина вас не забудет!" -
помню, кто-то любил повторять...
Не забыла она, это точно.
И рука у комбата щедра.
В наших ранах души кровоточной,
как заплаты, блестят ордена!

Последняя первая наша атака /Владимир Литвишко/

Последняя первая наша атака.

Гвардейская часть - новобранцев приют.

Честь прежних бойцов поддержали,

Однако,

устлали всё поле...

Битва за Днепр или крах "Восточного вала" /Евгений Кутышев/

Эпизод Великой Отечественной войны

в воспоминаниях ветерана

Год сорок третий. Шли к Днепру.

Приказ - взять берег правый.

И понтонёры на ветру, 

В воде по пояс, поутру

Наводят переправы.

Нас с неба "юнкерсы" бомбят -

Очухались фашисты.

Передовой идёт отряд,

И нет уже пути назад,

И рассветает быстро.

Участок фронта у реки

Форсируем мы с хода,

Холодновато - не с руки,

Но вплавь пустились мужики

В сентябрьскую погоду.

Попали сразу под обстрел,

Гремела канонада,

И Днепр от взрывов закипел,

И сотни плыли мёртвых тел,

А с берега - засада.

Вокруг сплошной кромешный ад,

Слышна команда "К бою!"

И был рассвет, и был закат,

И гибли тысячи солдат,

И кровь лилась рекою.

В полночь холодно, в полдень жарко /Борис Котов/

В полночь холодно, в полдень жарко.

Ветер хочет всю пыль смести.

Остается рабочий Харьков

Вехой пройденной на пути.

Войны слева и войны справа.

В центре - смертная карусель.

И задумчивая Полтава

Перед нами лежит, как цель.

Мёртвая петля /Анатолий Жуков/

Застыла кровь, мотор дымится,
Несётся бешено Земля.
И невозможно не садиться...
Вираж, пике, потом петля...

Петля не мёртвая - живая,
Пока к штурвалу ты приник,
А в шлемофоне, отзываясь,
Пронзает уши чей-то крик.

Когда закрылок не выходит,
Когда заклинило шасси,
Тогда в огонь, не зная броду,
Пока не выбьешься из сил.

♫ Будем жить... /Андрей Земсков/

Будем жить, мужики, будем жить.

Нам от жизни немногого надо.

На холодном стволе автомата

Тает снег у короткой межи.

В битых берцах, потертых ремнях

Сколько наших легло не за "здрасте".

Пролетают машины по трассе,

Вдоль которой цветы на камнях.

Не споткнись, моя жизнь бестолковая,

Не сорвись, над обрывом коней придержи, постой!

Может быть, на дорогу подковою

Упаду, а быть может, счастливой звездой.

Песня про космический привал /Александр Белов/

Звёзды падают устало
В наш солдатский котелок.
Всем известно - есть начало,
Но конца нет у дорог.

Мы чумазые, как черти,
И голодные с утра.
Между звёзд пунктиры чертят
В тёмном небе трассера.

Рдеет флагами на башнях
Отсвет действий боевых,
Разделивших нас, вчерашних,
На живых и неживых.

На далёком перевале
звуки боя не слышны.
И мы встали на привале,
где-то посреди войны.

На Невском надписи пестрели... /Михаил Дудин/

На Невском надписи пестрели.

Кричала каждая стена:

"Внимание!

При артобстреле

Опасна эта сторона!" *

Весь Ленинград, как на ладони,

С Горы Вороньей* виден был.

И немец бил

С Горы Вороньей.

Из дальнобойной "берты" бил. *

Прислуга

В землю "берту" врыла,

Между корней,

Между камней,

И, поворачивая рыло,

Отсюда "берта" била.

Била

Все девятьсот блокадных дней.

Ракетные войска /Сергей Маслов/

Над всей страной безоблачное утро,
И мир спокоен оттого,
Что у пультов в тиши командных пунктов
Не спит расчёт ракетных войск!

Ракетные войска - вы щит и меч державы,
Ракетные войска всегда рубеж держали,
Давно звучит о вас истории строка,
Надёжные, как сталь, ракетные войска!

♫ Поднималась зорька /Юрий Кирсанов/

Поднималась зорька

Над хребтом горбатым.

Пробивалось солнце

Сквозь туман проклятый.

А с рассветом снова

По незримым тропам,

По земле афганской

Долго еще топать.

И тоскуют струны

По студеным росам,

По девчонкам юным,

Золотоволосым.

Не грустите, струны,

Струны, перестаньте.

Мы ведь с вами, струны,

Служим здесь, в Шинданде.

Всё уже не может быть, как прежде... /Владимир Спектор/

Всё уже не может быть, как прежде.
Смолкли прошлой жизни голоса.
Взорванной, расстрелянной надежде
Выпала дорога в небеса.

Покаяние /Роберт Гапаров/

- Спи, моя крошка! Завтра прощание.
Завтра с тобой ненадолго расстанемся.
После разлуки наступит свидание
В мире, где нет ни войны, ни страдания.

- Не отправляй меня, мама, не надо!
Кажется, будто лечу в неизвестное.
Пусть здесь война, пусть грохочут снаряды,
Главное, мама, мы будем вместе.

     ...К сердцу тебя своему прижимаю,
     Жарко целую тебя, задыхаясь,
     Жарким дыханьем тебя согреваю,
     Каюсь во сне и в молитвах я каюсь...

Борт. Стадион. Перекошены лица.
Ругань и крики. Раненых стоны.
Хочется всем в этот "борт" уместиться.
Запах от ран, от гниющих зловонный.

Выстрелы в воздух, толпу словно смыло.
Ты уж у входа с растерянным взором.
Что с тобой, милая? Будто застыла...
Смотришь ты с трапа в глаза мне с укором...

Сбитый вертолёт /Александр Шматов/

Штурвал уже пилоту непослушен,

Вниз падает подбитый вертолёт.

Горит железо, и сгорают души,

Обидно мне за прерванный полёт.

В последний миг до нашего падения

Вдруг вспомнится для каждого своё.

Кто сына видит в день его рождения,

Кто матери любимое лицо.

♫ Пять тополей /Дмитрий Маслов/

Пять тополей росли у той деревни,

А вдалеке берёзки на лугу.

И пять парней, что с детства неразлучны,

Ушли тем летом защищать страну.

Никто не знал, что завтра будет с ними,

В каких краях придётся воевать,

Но каждый знал, что Родина за ними -

Врагу на фронте спуску не давать!

Вели бои, тянулись дни и ночи,

Горело всё, всё было как в аду,

Но пять парней - два в танке, три в пехоте -

Плечом к плечу сражались за страну.

♫ Когда-нибудь я /Олег Ширяев/

Когда-нибудь я постараюсь забыть
Всё, что пережил на войне.
Но только скажите, как с памятью быть,
И сердцу больней вдвойне.

И снова я вижу наш взвод под огнём,
Вновь новый отсчёт смертей.
Там, в Грозном, Серёгу убьют потом,
А вскоре погибнет Андрей.

А сколько таких в память врезалось дат,
Мне хочется крикнуть: "Хватит!"
Но перед глазами убитый солдат
В простреленном насквозь бушлате.

Хотел бы я... /Роман Касай/

Хотел бы я взглянуть в глаза тому,

Кто нашу юность в дождь свинцовый бросил.

Пусть объяснит, за что и почему

"Тюльпан" груз 200 * матерям уносит.

А собирал ли он когда-нибудь

Солдат, разорванных фугасом на кусочки?

Быть может, провожал в последний путь

Летящий цинк домой с "горячей точки"?

Он, может, так же, как и я, во сне

Ведет беседы с тем, кого уж нет?

Беседы с теми, кто погиб в Чечне

В свои неполных 19 лет.

Солдатам /Марина Струкова/

Побеждайте! Так побед не хватает,

не хватает героев и крепостей.

Наша русская гордость

                                    как будто тает

после каждой порции новостей.

Мы устали жить легендарным прежним,

разучились славить борьбу и сталь.

Завоюйте будущее надеждам,

чтоб страна спокойно смотрела вдаль.

Засада /Николай Кирженко/

У душмана, знать, рука

Дрогнула при выстреле -

Счастлив я, что жив пока,

Ну, а жив - так выстоим.

Мы в засаде, вот дела.

Залегли в арыке,

Враг незримый: "Инш-алла!"*

Изошелся криком.

Песня минно-розыскной собаки по кличке Кефир /Алексей Коркин/

Посвящается лично лабрадору Кефиру

и всем минно-розыскным собакам и саперам.

Рычать не люблю я и глотку не рву,

Мое дело - чуткий нюх.

Быть может, за то, что кефир я люблю,

Кефиром зовет меня друг.

Работаем в паре мы на раз-два

В местах и в погоде любой.

Но мне очень нравится наша игра

И то, что друг рядом со мной.

"Ищи! - говорит он. - Ищи, ищи!"

Вновь манит меня игрой.

На запах тротила меня обучил,

Чтобы играть со мной.

Наконец-то уже потемнело /Александр Сидоровнин/

Наконец-то уже потемнело,

А они не пойдут - раз темно.

Как пружина, расслабилось тело,

Где прилечь, так уже всё равно.

Целый день было в час по атаке,

Тем, кто выжили - девять атак.

Распахали нейтральную траки,

Где погибших бугры бедолаг.

И в окопе, как будто в постели,

Лапы ельника - это кровать.

Мы отбились сейчас еле-еле,

А назавтра уже наступать.

Битва за Москву /Борис Беленцов/

В заснеженном, морозном сорок первом
Вокруг столицы против танков рвы.
Вождь, подтянув сибирские резервы,
Врага сумел отбросить от Москвы.

Плечом к плечу солдаты, ополченцы,
Свои сомкнув ряды, пошли вперёд.
И дрогнули тогда впервые немцы.
Победных дней мы начали отсчёт.

Запомните: От этого порога.../Роберт Рождественский/

Запомните:

От этого порога

В лавине дыма, крови и невзгод,

Здесь в сорок первом началась дорога

В победоносный Сорок пятый год.

У могилы неизвестного солдата /Юрий Коринец/

Ярко звёзды горят,
И в кремлёвском саду
Неизвестный солдат
Спит у всех на виду.
Над гранитной плитой
Вечный свет негасим.
Вся страна сиротой
Наклонилась над ним.

Безымянный солдат /Павел Великжанин/

Сквозь деревья в тенистом парке

Солнце греет печаль гранита.
Сюда пишут, не клея марки,
И приходят родные чьи-то.

Здесь и в смокинги, и в фуфайки
Те, кто рядом стоят, одеты,
Пробегают детишек стайки,
И невесты кладут букеты.

Адмирал Нахимов /Ирина Леви/

Бьются волны о скалы у бухты морской,
так привычно врезаясь в мятежную хлябь.
Три часа до рассвета ещё на простой,
не исчезла вдали полуночная рябь.
А эскадру в пути не задержит отбой -
ожиданьем томится сражений этап.
В гордом блеске звезда, созывая на бой,
на прибрежную сушу примерила трап.

♫ Дай мне минуту /Александр Розенбаум/

Выйди из землянки, посмотри, голуба:

Ах, какое утро свежее полощется!

Мягкое и доброе, как любимой губы...

Мне так в это утро умирать не хочется...

Дай мне минуту...

Дай мне минуту...

Я хочу в последний раз

Тобою надышаться, утро.

Дай мне минуту...

На коня вскочить бы, по росе промчаться,

Из реки студёной допьяна напиться.

Только вот дела всё... Не могу ручаться,

Что живым останусь - позади столица...

Десант /Александр Пятаченко/

Посвящается морским пехотинцам

Северного флота

В тучах скрылась луна,

перископы, как тушью залиты,

Не видать ни рожна,

бухта бонами плотно закрыта,

Лодка брюхом по дну,

самым малым, елозит по шхерам.

Тяжко, не продохнуть,

теснота в аппарате торпедном.

Вылезаем... Волна

ледяной темнотой закрутила.

Дотянуться до дна,

лишь бы судорога не схватила.

Здесь не Ялта, браток,

это север, вода нулевая.

Сердце - жгучий клубок -

бьётся, рёбра едва не ломая.

Серым пальцем маяк

тычет в небо с угрюмой вершины.

Обустроился враг,

патрули, пулемёты и мины.

Мне б докричаться /Григорий Егоркин/

Памяти разведчика Саныча-Оптика из Горловки,

погибшего 9 мая 2015 года

Кому пенять, что посредь ночи

Сон точно тот, как в прошлый раз:

Он - на дорогу,

Что есть мочи

Кричу: "Не надо, там фугас!"

Я - во всё горло, во все силы,

Так, что по копчику мороз,

Так, что на шее нитки-жилы

Набухли, как дюймовый трос.

Ору до одури, до грыжи,

Аж по вискам струится пот.

"Нельзя туда, фугас там, слышишь!"

А он идёт себе, идёт.

♫ Чёрная смерть / Евгений Бебнев/

За свободу, похоже, не выплачен счёт...
Забывается мир, тянет палец к курку.
Всё меняется, мудрость гласит, всё течёт...
Не хотим, но приходится быть начеку.

Время новой блокады сжимает кольцо...
Но Руси не бывать под чужим сапогом!
Не жалей, командир, закаляя бойцов,
Обучая одерживать верх над врагом...

Пусть, огнём очищая, сверкает гроза!

Содрогаясь от ужаса, зыбкая твердь
Из-под ног убегает, когда на глазах
Превращаются юноши в "Чёрную смерть"...*

Последнее письмо /Микола Нагнибеда/

Черноморцы спят в палате,

За окошком ливень замер.

Тишина. Сестра в халате

Ходит тихими шагами.

Спят не все. Тому, что с краю,

Перед вечным сном не спится.

Он зовет сестру:

                              "Родная,

Напиши письмо, сестрица!

Пусть жена в большой заботе

Будет стойкой в горе каждом.

Я прошел в морской пехоте

С боем землю нашу дважды.

Мой первый бой /Станислав Сандалов/

Знает жизнь, что я не плачу,
Вечно с ней дерусь всерьёз.
Сразу дам с размаха сдачу,
В чём опять поможет бокс.
Что же ей охота в драку?
Вновь удар исподтишка.
Каждый день иду в атаку,
Бью в ответ наверняка...

Помню, смелым лейтенантом
Прилетел бортом в Афган.
Соскочив к земле десантом,
На броне домчал в Баграм.
И попал, в большом волненье,
В триста сорок пятый полк.
То, что надо, без сомненья,
Я ведь в схватках знаю толк.

Олегу Пешкову, погибшему в небе Сирии /Алла Кошмелюк/

А летчики не умирают...

Нам оставляя горечь бед,

Они неслышно улетают,

Инверсии оставив след...

И где-то там, за облаками,

Они продолжат свой полет...

Слепит форсаж, как будто пламя,

Сопровождая в вечность взлет...

Память /Роман Касай/

Я не знаю, когда все закончится,

И душа вновь покой обретет?

Сном спокойным мне выспаться хочется,

Только память, увы, не дает.

Я не знаю, когда все забудется,

То, что в жизни пришлось пережить?

И, быть может, мечты мои сбудутся,

Те, что в жизнь я хотел воплотить?

Я не верю, что мы вдруг забытые,

Просто, видно, стране не до нас.

В годы юности судьбы разбитые

В дань забрал седовласый Кавказ!

На войне и под обстрелом... /Ирина Вязовая-Быковская/

На войне и под обстрелом

Всё равно охота жить,

И в подвале всем подъездом

Обучаемся дружить.

Здесь нательный крест бронею,

Кошкам можно по столам,

И с соседкой, бабой Шурой,

Хлеб и слёзы пополам.

На войне и под обстрелом

Говорим про мир в ночи,

От разрушенного дома

Бережно храним ключи.

Здесь земля с железом перемешана /Антон Мамынов/

Здесь земля с железом перемешана,
Здесь она дождём в траншеи падала,
Засыпая и святых, и грешников
Влажных чёрных комьев водопадами.

Обнимались мы с землёй, как с женщиной,
Прижимались мы к земле погонами,
Растворялись мы в земле, как в вечности,
Ротами, взводами, батальонами.

♫ Груз 200 /Юрий Слатов/

Самолёт пасть открыл для загрузки своих пассажиров,

Hо сегодня один я лечу, и так тесно вдруг мне.

Прислонился щекой к холодеющей линзе окошка.

Груз заносится мой, и мороз пробежал по спине...

Вот мы и вместе,

Один на двоих самолёт.

Груз мой 200*,

Твой последний полёт.

Я сжимаю в руках накладную, как пропуск в несчастье,

И так хочется смять этот страшный зелёный листок.

Закрутились винты, побежала под нами бетонка.

Вот и всё, полетели до дому, браток...

Гимн артиллерии /Вячеслав Ларичев/

Войной иль миром время дышит,
Твой голос - главный аргумент:
В раскатах залпов каждый слышит
Твоё увесистое "нет!".

Твой грозный вид приводит в трепет,
Когда ты "мирная" стоишь,
И гром небесный - детский лепет
Тогда, когда ты "говоришь".

Майор привез мальчишку на лафете... /Константин Симонов/

Майор привез мальчишку на лафете.

Погибла мать. Сын не простился с ней.

За десять лет на том и этом свете

Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.

Был исцарапан пулями лафет.

Отцу казалось, что надежней места

Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.

Привязанный к щиту, чтоб не упал,

Прижав к груди заснувшую игрушку,

Седой мальчишка на лафете спал.

Отголоски войны /Александр Одесский/

Седые виски, и морщины у глаз,
И взгляд, потускневший с годами.
А помнишь войну? Тот окоп, и приказ,
И тех пацанов рядом с нами.
Набрали с учебок. Без опыта - в бой.
Приказ поступил - и под пули.
Осталось немало той давней весной,
Навеки в траншеях уснули.

Больше, чем могли /Александр Сидоровнин/

Пусть шансов мало, воевать не бросим.

И выстоим - к гадалке не ходить.

И кто сказал о том, что двадцать восемь

Бойцов Москву не смогут защитить?

В истории похуже что бывало,

Но наш народ победы всё ковал.

Не побежим от танкового вала,

И здесь свой путь закончит этот вал.

От дыма затянуло небо мглою.

Не видно перерывов у атак.

И если мы погибнем под Москвою,

Навечно здесь останется и враг.

Великаны у Дубосеково /Евгений Курочкин/

Великаны у Дубосеково...
- Кроме нас, защитить-то некому,
Посмотри, отступать уж некуда.
Великанам негоже сетовать...

И встают Великаны намертво,
Вековой прирастая памятью
От земли, от куста смородины:
Не овраг за спиною - Родина!

Десятилетний человек /Сергей Михалков/

Крест-накрест синие полоски

На окнах съежившихся хат.

Родные тонкие березки

Тревожно смотрят на закат.

И пес на теплом пепелище,

До глаз испачканный в золе,

Он целый день кого-то ищет

И не находит на селе...

Накинув старый зипунишко,

По огородам, без дорог,

Спешит, торопится парнишка

По солнцу - прямо на восток.

Никто в далекую дорогу

Его теплее не одел,

Никто не обнял у порога

И вслед ему не поглядел.

В нетопленной, разбитой бане

Ночь скоротавши, как зверек,

Как долго он своим дыханьем

Озябших рук согреть не мог!

Но по щеке его ни разу

Не проложила путь слеза.

Должно быть, слишком много сразу

Увидели его глаза.

Все видевший, на все готовый,

По грудь проваливаясь в снег,

Бежал к своим русоголовый

Десятилетний человек.

Звенит тишина... /Влад Вартор/

Звенит тишина прокопчёная,

Сквозь дым с неба рвутся лучи.

Ребят умощёны погонами

Тернистые к миру пути...

Прибита к земле пыль дорожная

Слезами молоденьких вдов...

Взвод сделал почти невозможное,

Но дети теперь без отцов...

Стрекоза на Моздок /Юрий Беридзе/

Я зажмурю глаза -

вот сейчас стрекоза

там, где синь-бирюза,

снова вспыхнет,

и прервется полёт,

и душа полыхнёт

жаркой болью военного лиха.

Стрекоза, стрекоза, бортовые огни

не включай ты хотя бы на взлёте.

Стрекоза, стрекоза - без брони сохрани

безответную в небе пехоту.

Ты хоть этих парней

не оставь среди гор,

уноси их скорей -

даль клубится.

Уноси-выноси,

что захочешь, проси -

сам за них я готов расплатиться.

Осень в Газни /Игорь Некрасов/

Посмотрите, как осень на старый Газни наступает,

Неприкаянным ветром сдувая листву с молодых тополей.
Здесь есть осень, но осень в Газни совершенно другая,
Непохожа на ту, что друзья называют своей.
Непохожа на осень в Луганске, в Ростове и в Омске,
Непохожа на питерский тихий осенний музей...
Тут, в Газни, даже летом висят на деревьях обноски
Тех нарядов весны, что друзья называют своей.

Павшим /Дмитрий Цензор/

Герои, павшие в боях,

Узнайте весть: весна, как прежде,

На окровавленных полях

Царит в сверкающей одежде.

Дом бойца /Александр Твардовский/

Столько было за спиною
Городов, местечек, сёл,
Что в село своё родное
Не заметил, как вошёл.

Не один вошёл - со взводом,
Не по улице прямой -
Под огнём, по огородам
Добирается домой...

Кто подумал бы когда-то,
Что достанется бойцу
С заряжённою гранатой
К своему ползти крыльцу?

А мечтал он, может статься,
Подойти путем другим,
У окошка постучаться
Жданным гостем, дорогим.

Ночь перед наступлением /Валерий Зайцев/

Темной хвои густые ресницы

На закате сомкнул горизонт.

Спит Земля, но тревожно ей спится.

Здесь пролег Юго-Западный фронт.

Вздутой веной чернеют окопы,

Взводный сел покурить под накат.

Стелет ветер приглушенный шепот,

А ладонь обнимает приклад.

На позициях тихо мертвецки,

Самокруток огни не видны.

Лишь порой слышен говор немецкий,

Прилетающий с той стороны.

Парад 7 ноября 1941 года /Борис Беленцов/

Играл оркестр "Прощание славянки",

С парада уходили роты в бой.
И по брусчатке грохотали танки
На встречу с обожжённою судьбой.

И чётким шагом двигалась пехота.
Им с мавзолея вождь махал рукой.
Идёт к концу, и враг стучит в ворота,
Год сорок первый - чёрный и лихой.

Арка Главного штаба /Николай Браун (старший)/

Строенья раздвинув плечами,

Взлетает она в высоту,

Сто лет и ночами, и днями

Бессменно стоит на посту.

И всё же она знаменита

Не тем, что столетье над ней

Упрямо вздымают копыта

Шесть бронзовых ярых коней,

♫ Полковник военной разведки /Михаил Калинкин/

За окошком осенние ветки
Ветер трогает мокрой рукой.
Я полковник военной разведки,
Берегущий ваш сон и покой.

Блещут ручки в столе, как патроны.
Боевая в графине вода.
И четыре моих телефона
В бой на подвиг готовы всегда.

За спиною пустыни Афгана
И блестящие пуль светляки.
Я гляжу на заставку экрана,
Где на БэТРе мои мужики.

Там всё было красиво и просто -
Там душманы, тут мы, там Союз.
Там мои лейтенантские звёзды
По достоинству всем воздают.

Разведчик /Владимир Литвишко/

Из цикла "Солдатская смекалка"

Пришёл приказ доставить "языка".

На подготовку день-другой - не более.

Уже три группы нашего полка

ушли за ним... Мы зря их ждали, с болью.

А дело в том, что Днепр впереди.

Пристрелян берег немцами отлично.

Жжёт холодок предчувствия в груди.

Осознаёшь: ты - смертник!.. Непривычно.

...Так!.. Будь спокоен... Разработай план,

чтоб без толку не лезть на пулемёты.

Изучим всё, коль день на это дан,

а помирать покуда нет охоты!

Нашлось решенье, где переплывать.

Там берег крут. Авось, и ждать не стали.

...Уходим в ночь... Храни в молитвах, мать!

Удачи пожелай, товарищ Сталин!..

Глупая военная история /Алексей Смирнов/

Туман вставал сплошной грядой,
И в том тумане
Ещё стонал мой враг былой,
Смертельно ранен.
И ярь, кипевшая во мне,
Ушла куда-то.
Мы не встречались на войне,
Но мы солдаты.

Сволочи /Наталья Возжаева/

На полу раздолбанной маршрутки

Места и двуногим-то впритык.

Погоди, водила, скину куртку.

У войны совсем не бабий лик.

Крошево от гусеничных траков,

Небо нашпиговано свинцом.

У войны лицо моей собаки.

Нет, не морда. Именно лицо.

Помнишь знойный зуд мушиных сонмищ?

Помнишь трупов бурые кули?

Ты же ни черта потом не вспомнишь,

Кроме пса, сидящего в пыли.

Я тогда ещё умела плакать.

После ссохлось всё, как солончак.

Места не хватило для собаки.

Крови было мало сволочам.

Высота под Смоленском /Юрий Кулик/

Мы не дойдём. И небо это знает.
Для нас там приготовлены места.
Под нами снег сжимается и тает,
Но белой остаётся высота.

Не хватит нас, не хватит сил и крови.
Две роты - слишком мало для бугра.
Но комиссар вдохнул и приготовил
Под пули грудь и вечное "ура".

Колокола над морем /Борис Лихарев/

Старинный город Печенга, Петсамо.

А над обрывом звонница была.

Над самой бездной подняты упрямо,

Тяжёлые видны колокола.

Над ними небо бледно-голубое.

Вдали прибой полярных тёмных вод.

А здесь бивак раскинут после боя,

Горит огонь и песенка плывёт.

И паренек весёлый из Рязани

Мне говорит -

                        молчать ему невмочь:

- Я этот город русский первый занял

На самоходной пушке в эту ночь.

Я шёл вперёд,

                          я видел, вдоль обочин

Альпийские засели егеря.

Я вёл огонь,

                      он был отменно точен,

Колокола к чему тревожить зря.

Мой Петербург! Этой осенью темной... /Ольга Мартынова/

Мой Петербург! Этой осенью тёмной
Что видишь ты в сером тумане ночном?
Печалью седою твой облик наполнен,
А радость как будто ушла с октябрём.

О, Санкт-Петербург, ну так что тебе снится?
Иль звёзды какие видения шлют?
Может, про ту белокрылую птицу,
Держащую к дому последний маршрут?

Про то, как она над далёкой пустыней
Взмывает. И вдруг замерла в облаках,
Жестокой, смертельной поддавшись стихии.
И падая вниз, превращается в прах...

Юность /Степан Щипачёв/

Стала легендою, знаменем, песней,

рвущейся в завтрашние просторы,

юность дружинников Пресни,

юность матросов "Авроры",

Низко склонялась над картой, над книгой,

чубом то чёрным, то русым

юность отважных комбригов

и комиссаров безусых,

Шахты, заводы в снегах вырастали;

Путь открывался не узок, не мелок.

Мы комсомольцами бывшими стали -

юность всё так же гремела;

Марш мёртвых команд /Валентин Пикуль/

Кто посмел толковать о суше?
Забудьте думать и не горюйте.
Номер приказа... Секретно... Слушай...
Всем, всем, всем, кто похоронен на грунте:
"Товарищи матросы, старшины, офицеры.
В годовщину славной ПОБЕДЫ нашей
Флагман разрешает раздраить двери
И распахнуть горловины настежь.
Рыб и чудовищ морской пучины
Через пробоины гнать косяком,
Бушлаты заштопать нитями тины,
Бляхи надраить золотым песком.
Ровно в полночь с ударом четвёртым
Склянок флотских, мои друзья,
Всплывать на поверхность, равняясь побортно.
Парадом командовать буду я".

Кавказский пленник /Марина Струкова/

У дикой пенистой реки

селенья горные блеснули.

Чужие звезды высоки,

заборы высоки в ауле.

Там правит смутная судьба

с кривой улыбкой иноземца.

Выводят русского раба

во двор хозяина-чеченца.

Теракт в мюзикле на Дубровке /Алевтина Зайцева/

Представить страшно те часы,

Когда был зал в руках джихада,

Когда спокойствия весы

Качнули дьяволы из ада.

Там одноразовый боец

В корсете с грозным содержимым

На сцене был не как певец,

А террористом одержимым.

В театре смертников отряд,

Взрывчатки целые громады,

Под их прицелом каждый ряд,

Из масок жутко злые взгляды...

Я не был на фронте, но знаю /Анатолий Молчанов/

Я не был на фронте, но знаю,

Как пули над ухом свистят,

Когда диверсанты стреляют

В следящих за ними ребят,

Как пули рвут детское тело

И кровь алым гейзером бьёт...

Забыть бы всё это хотелось,

Да ноющий шрам не даёт.

Я не был на фронте, но знаю

Сгоревшей взрывчатки угар.

Мы с Юркой бежали к трамваю,

Вдруг свист и слепящий удар...

Оглохший, в дымящейся куртке,

Разбивший лицо о панель,

Я всё же был жив, а от Юрки

Остался лишь только портфель.

Вновь Чкаловский, знакомая бетонка /Сергей Ефимов/

Вновь Чкаловский*, знакомая бетонка,

Распахнутая рампа, борт гудит -

Все, как обычно. Но тревожно-тонко

Какая-то пульсация в груди

От непонятной суеты момента,

Нас провожающих лампасов и погон.

Мы по приказу сдали документы,

Оставшись без фамилий и имён.

Молитесь, враги. Работает Спецназ /Борис Лексин/

Ни звука, ни шороха, ни шевеления

Засохшей травинки, заснеженной ветки.

По замыслу Главного разведуправления

В ночи скрылась группа глубинной разведки.

Обычные люди - из крови и плоти,

Но если поступит суровый приказ -

Молитесь, враги! Приступает к работе

СПЕЦНАЗ.

Не волей - так волоком,

Не плетью - так обухом,

Пластидом и порохом,

В прахе и в дыме...

А в небе расколотом

Опять звонит колокол

По тем, кто останутся

Молодыми!

Ты мыслями остался на войне /Татьяна Зачёсова/

Твой стон нарушит мой ночной покой,
Крик, всхлип и учащённое дыхание...
Проснись, любимый мой, закончен бой...
Ты дома... Медленно приходит пониманье.

То страшный сон, и мёртвые глядят
Живыми в нём, подвижными глазами -
Твоя война не кончилась, солдат,
Нет, не вернуть друзей - вина, терзанье...

Держись, с тобой я, ты же бросил пить...
Люблю и верю, никогда не брошу...
Тебя мне никогда не разлюбить -
Мой нежный, мой истерзанный, хороший...

Однажды кончится война... /Наталья Багрянская/

Однажды кончится война...

Однажды... Как же долго это!

Однажды - не зима, не лето...

Однажды - это времена.

Однажды кончится война...

Цветы положат на могилы,

Обнимут дорогих, любимых,

Дадут героям ордена.

Связист /Алексей Сурков/

Он линию едва срастить успел,

Когда, вплетаясь в посвист ветровой,

Чужой свинец пронзительно запел

Над низко наклоненной головой.

Осенний день был облачен и хмур.

Дрожал от взрывов подмосковный лог.
Связист зажал зубами тонкий шнур
И за сугроб, отстреливаясь, лёг.
Лишь через час его в снегу нашли.

Связист /Владимир Литвишко/

Из цикла "Солдатская смекалка"

Связь нужна командиру, как воздух!

А обстрелами рвёт провода.

Позабыли солдаты про отдых,

выручают мальчишек года.

Но и то лишь до пули прицельной.

Через день их меняет комбат,

посылая к обрывам. Смертельна

зона та, где лежит без преград

провод... Там не удастся укрыться -

ни ползком, ни идя, ни бегом.

Только ночью возможно пробиться.

Раций нет. Для общенья с полком -

целый день обязательны жилы,

по которым идёт разговор!

...Двое новых: надолго ли живы?

Скоро тьма, сберегу до тех пор!

...Всё, ушли... Восстановлена нитка!

И наутро стрельба - без помех.

День к концу... Как им с первой попытки

удалось обеспечить успех?

Боевое Братство /Игорь Крылов/

Мне говорят: "Опять ты про Афган...
Что мало тем? Писал бы про другое."
Им не понять, как часто по ночам
Я просыпаюсь от команды "К бою!"

Как объяснить невоевавшим им, -
Не за чины мы шли, не за награды...
Что каждый день мы в памяти храним
Из той войны неписанную правду.

Дети /Елена Вечтомова/

Все это называется - блокада.

И детский плач в разломанном гнезде...

Детей не надо в городе, не надо,

Ведь Родина согреет их везде.

Детей не надо в городе военном,

Боец не должен сберегать паек,

Нести домой. Не смеет неизменно

Его преследовать ребячий голосок.

Бомбежка /Евгений Долматовский/

Из цикла "В осажденном городе"

Детей, завернутых в одеяла,

Несли на пристань.

Воронок язвой земля зияла,

Шел третий приступ.

На старой барже огонь косматый

С обшивкой грызся,

Сирена выла, и по канату

Бежала крыса.

По узким доскам, по переборкам,

По лужам масла,

Дыша безумьем, шла мать с ребенком

В пеленках красных.

В войну, когда земля моя лежала... /Николай Браун (старший)/

В войну, когда земля моя лежала

В тисках блокад

И в горечи утрат,

Мне было не до слёз

И не до жалоб:

Я призван был держаться как солдат.

Судьба моя была бы горше плена,

Страшнее даже гибели самой,

Когда бы встал хоть на одно колено

Мой стих,

Сражённый хоть одной слезой.

Он клятву дал перед землёй и небом,

Солдатским делом жизнь его была,

Он видел смерть,

Но плакальщиком не был,

Какая б горечь сердце не рвала.

О командире /Александр Словин/

С несгибаемой вечно походкой

Проходил километры и мили.

Он командовал гневно и чётко,
Но за это его и любили.

И не ведая норм и излишков,
Где бы злобные ветры ни дули,
Он испуганных боем мальчишек
Волочил за собой через пули.

Перемирие /Аркадий Ляховецкий/

Когда мечи рубили выи,

Все было проще и страшней.

Но выпить кубки мировые

Всего труднее на войне.

От битв бойцы не поостыли,

Гнев от потерь не утолен,

А полководцы апостилем

Скрепляют подписи сторон.

Дети войны /Зинаида Силкина/

Плюшевый мишка с оторванной лапой,
Выбито взрывом окно...
Кукла на голом матрасе из ваты,
В комнате жутко, темно.
Голос охрипший: "Тревога! Тревога!"
Воют сирены, гудят...
Матери просят спасенья у Бога,
Гладя притихших ребят.

♫ Вернуться с войны /Андрей Широглазов/

Не помню ни даты, ни места - лишь помню, что пахло травой,

И птах неизвестный породы неместной кружил над моей головой.

С тех пор перепутались грани, сменились акценты вины.

Лишь птица во сне все кричит на афгани, что нужно вернуться с войны.

Вернуться с войны - хоть золою, хоть пылью.

Вернуться с войны - и кусать кулаки в бессилье.

Глядеть, как смеются подруги жены

Над трупом великой страны.

Быть черною былью в небылицах весны.

Не помню ни места, ни даты. С годами все гуще туман.

Лишь помню, как бросил водитель поддатый сквозь зубы: "Просрали Афган".

И рвутся сквозь памяти шпатель слова моего старшины:

"Остаться в живых - не проблема, приятель. Проблема - вернуться с войны".

К матери /Ольга Головенкина/

Герою России капитану А.А.Калинину, 

погибшему в 2000 г.

Отболела любовь, отзвенели года...
Мама, песню мою пропой.
В тот отчаянный бой я ушёл навсегда,
чтоб навеки остаться собой.

Баллада о Резервном фронте /Александр Волог/

Мы знали, что стоим не для парада.
Все ждали - вот взорвётся горизонт.
Но мы слыхали - есть в тылу засада -
Его высочество Резервный фронт.

Уж там-то всё: и танки, и снаряды,
И свежие полки лишь часа ждут.
И в нас таилась мстительная радость -
Пусть только те попробуют, пойдут.

И те пошли - как вскрыли жерло домны!
Замолотил по нам чужой кузнец.
Бой был недолгим, как паденье бомбы -
Крупнее, громче, ниже, взрыв! Конец.

Уже давно заткнули нас в "бутылке",
И "Юнкерсы" устроили нам "зонт",
Но ждали наши бритые затылки -
Вот-вот сейчас придёт Резервный фронт.

Фронтовой медсанбат /Владимир Лахно/

Я скажу тебе, брат,

...фронтовой медсанбат -

Не окоп, но такое же пекло.

Будь же трижды он свят,

...брезентухи накат,

Где Победа рождалась из пепла.

Фронтовой медсанбат,

...бой за жизни солдат

У переднего края сраженья.

Пять палаток-палат,

...полог в латках заплат,

Где хирург - Царь и Бог положенья.

Беда, Абу... Беда, Иван... /Юрий Беридзе/

Зеленая повязка

на лбу.

Не страшновата сказка,

Абу,

о том, что взрыв

пластида

в рай вознесет

шахида?

Какие гурии,

Абу?

Есть только миг один -

в гробу,

потом - ничто, нигде и никогда.

и навсегда...

Беда, Абу, беда, беда, беда...

А что в зеленой каске

ты сам?

Твоя добрее сказка,

Иван?

И ты в Чечню

не братом -

врагом пришел,

солдатом.

Вновь встаёт заря над Приднестровьем... /Александр Крылов/

Вновь заря встаёт над Приднестровьем -
Тишина сменяет бой ночной.
И встречает солнышко с любовью
У реки парнишка молодой.
Нам так в жизни хочется покоя,
Сеять мирный хлеб, растить детей...
Но мы все повенчаны с войною,
С болью в душах наших матерей!

Мы будем помнить эти дни войны,
Как были мы врагом окружены.
Как над Днестром огонь ревел в ночи,
И как ребят казнили палачи.
Нальём в стаканы терпкого вина,
Когда придёт на землю тишина...
Я обниму тебя, в глаза тебе взгляну -
И скажешь ты: "Не надо про войну!"

Нагорный Карабах /Вячеслав Корнеев/

Нагорный Карабах - большая кровь,

Нагорный Карабах - большая рана,

Как будто умерла сама любовь.

Огонь и взрывы. Страшно мне и странно.

И не могу понять я, не могу,

В чём спор извечный, в чём тому причины?

И нет пощады другу и врагу,

И гибнут вновь под пулями мужчины.

Война не мировая... /Владимир Спектор/

Война не мировая,
Но мир уже военный,
Хоть падают снаряды
Пока что вдалеке.
Смертельная отрава
Пульсирует по венам,
И ненависти пепел -
В зажатом кулаке.

Нам с тобою тогда повезло /Александр Сидоровнин/

Нам с тобою тогда повезло.

И везенье то было не злато:

Просто выжили чёрту назло

Лишь немногие наши ребята.

Отрывали себя от земли

И в десятую за день атаку

Мы бежали, но пишется "шли",

Доверяя судьбу Зодиаку.

Не пройдёт ощущенье вины,

Хоть судьба только в том виновата,

Что пришли мы живые с войны,

А погибли другие ребята.

Бача и автомат /Станислав Сандалов/

На войне не найти акварели,
В грязноватых расцветках она.
Если пули "вы сдохните" пели,
Значит, снова "не в духе" война.

Приглушённые вечностью краски
И бордовый безжизненный цвет,
Нам вручали посмертные маски
От неё как последний привет.

Чем всё кончится - дело удачи,

Но не каждый останется цел.
Будь покойником и не иначе,
У войны очень точный прицел.

Кроме этого, мы же не знали,
Выживая в объятьях смертей,
Что попавши в афганские дали,
Мы должны опасаться детей...

Пехота /Юрий Белаш/

Пехоту обучали воевать.

Пехоту обучали убивать.

Огнем. Из трехлинейки, на бегу,

Все пять патронов - по знакомой цели,

По лютому, заклятому врагу

В серо-зеленой, под ремень, шинели.

Гранатою. Немного задержав

К броску уже готовую гранату,

Чтоб, близко у ноги врага упав,

Сработал медно-желтый детонатор.

Горячий хлеб /Роберт Гапаров/

До хлеба я дотронулся руками,

Горячий и душистый белый хлеб.

Какими порождён он был полями?

Кто вырастил его, сберёг от бед?

Горячий хлеб я нёс под маскхалатом,

Прижав к груди, как мать своё дитя,

Горячий хлеб с горячим автоматом -

Два разных порождения царят.

Горячий хлеб, ткварчельская блокада,

В глазах детей тоска, голодный блик.

Я ночью видел у себя в отряде -

Метровый гробик сколотил старик.

Полустанок /Дмитрий Кедрин/

Седой военный входит, подбоченясь,

В штабной вагон, исписанный мелком.

Рыжебородый тощий ополченец

По слякоти шагает босиком.

Мешком висит шинель на нем, сутулом,

Блестит звезда на шапке меховой.

Глухим зловещим непрерывным гулом

Гремят орудья где-то под Москвой.

Проходит поезд. На платформах - танки.

С их башен листья блеклые висят.

Четвертый день на тихом полустанке

По новобранцам бабы голосят.

Боевые потери /Ион Деген/

Это всё на нотной бумаге:
Свист и грохот свинцовой вьюги,
Тяжкий шелест поникших флагов
Над могилой лучшего друга,

На сосне, перебитой снарядом,
Дятел клювом стучит морзянку,
Старшина экипажу в награду
Водку цедит консервной банкой...

В восемнадцать умею взорвать переправу /Владимир Литвишко/

Из цикла "Дороги наших отцов"

В восемнадцать умею взорвать переправу,

дверь у дома ломая, ворваться в него.

Только всё позади. Этот опыт кровавый

в мирной жизни уже не даёт ничего!

И за парту не сядешь - большой ведь детина.

Приглянулся бандитам, зовут в криминал.

Я хочу быть полезным, так мало мужчин ведь!

Третий день, как на фабрику взяли... Устал.

Верность /Константин Ваншенкин/

Затихли грозные раскаты,
Свершилось мира торжество...
К вдове погибшего комбата
Заехал верный друг его.

Сошёл на станции, и пеший
Прошёл он вёрст примерно пять.
Не для того, чтобы утешить, -
Чтоб вместе с ней погоревать.

♫ Небо Сирии /Олег Гонцов/

Неожиданный был в жизни бросок.

На зубах опять то ль пыль, то ль песок.

Кто бы дождик здесь включил на часок -

Слишком жаркий этот Ближний Восток.

А небо Сирии такое же синее,

И в синем небе всё плывут облака.

Да и места здесь есть довольно красивые,

Но только хочется сказать им: "Пока!"

Афганская хроника /Алексей Смирнов/

А в бойницах одно кино -
Всё про горы да облака.
Мне пора бы заснуть давно,
Только ноет к грозе рука.
Только зубы в ночи скрипят -
В полказармы зубовный скрип.
Вспоминает братва ребят,
Над которыми нынче - нимб...

А до весны-то ещё, боже мой! - пять месяцев!

Ещё не стихли бои с листвой у дворников.
А вдруг я целым вернусь домой?!
...Не верится...
Я насмотрелся уже на куски в "брониках"!

В прошлой серии про рассвет
"Стингер" круто ушёл в полёт.
Чёрно-сизый клубился след
В мелодраме про вертолёт.
Чёрно-сизый у смерти цвет.
Сладко-кислый у смерти вкус...
А им было по двадцать лет,
Возвращающимся в Союз.

Бадаевские склады /Александр Городницкий/

Недели первые блокады,
Бои за Гатчину и Мгу,
Горят Бадаевские склады
На низком невском берегу.

Мука сгорает, над районом
Дым поднимается высок,
Красивым пламенем зелёным
Пылает сахарный песок.

Вскипая, вспыхивает масло,
Фонтан выбрасывая вверх.
Три дня над городом не гаснул
Печальный этот фейерверк.

И мы догадывались смутно,
Горячим воздухом дыша,
Что в том огне ежеминутно
Сгорает чья-нибудь душа.

Вовремя, без опозданья... /Владимир Молчанов/

Вовремя,
Без опозданья,
Закон у войны суров,
Выполнившее заданье
Шло звено ястребков.
Ныне везло им крупно,
Ясен был свод небес.
Был замыкавшим группу
Лейтенант Горовец.
Зная врага повадки,
Смотрит - плохи дела,
Сзади, из-за посадки,
"Юнкерсов" группа шла.

Там, за Непрядвою, за Доном... /Николай Старшинов/

Там, за Непрядвою, за Доном,
Где нынче вызрели хлеба,
В большом бою ожесточенном
Решалась и моя судьба.

Там, унимая супостата,

Дружины русских полегли...
На их крови взросли когда-то
Полынь-трава и ковыли.

Куликовская битва /Димитрий Кузнецов/

1. Задонщина

Медленно тает завеса туманная,
Будто смешались июль и февраль.
Где-то в ночи - полевая, желанная,
Невероятная русская даль.

Где-то за мягким сиреневым облаком
Счастье былинное грезится мне:
Тысячи вёрст до него - не дойти пешком,
Не доскакать на ретивом коне.

Эти поля, перелески и рощи мы
Видим спасительным светом в душе.
Может быть,
Здесь, на просторах Задонщины,
Русскость былая вернулась уже? -

Снежными хлопьями, чистыми росами,
Вешними водами, жарким лучом,
Синими далями, русыми косами...
Крепкой кольчугой, надёжным мечом...

Новейший завет /Григорий Егоркин/

Второй час ночи.

                              Мерно винт гудит,

А в вещмешках позвякивают кружки.

Про заповедь смешную: "Не суди"

Не говорят, когда везут за Кушку.

"Не возжелай..."

               Но спит усталый взвод,

Не слыша сип дюралевого АНа,

Пока видавший виды самолёт

Крадётся облаками Бадахшана.

Кто говорит, что есть такой закон:

"Не обмани и не восстань на брата"?

Ведь снова посылают батальон

Прочёсывать ущелье у Герата.

Приказ прямолинеен, словно кий,

Что шар вгоняет в нашу память-лузу.

Полк знает: аксиома "Не убий"

Сегодня не относится к Кундузу.

1941 /Дмитрий Кедрин/

Ты, что хлеб свой любовно выращивал,

Пел, рыбачил, глядел на зарю.

Голосами седых твоих пращуров

Я, Россия, с тобой говорю.

Для того ль новосел заколачивал

В первый сруб на Москве первый гвоздь,

Для того ль астраханцам не плачивал

Дани гордый владимирский гость;

Для того ль окрест города хитрые

Выводились заслоны да рвы

И палили мы пеплом Димитрия

На четыре заставы Москвы;

Для того ль Ермаковы охотники

Белку били дробинкою в глаз;

Для того ль пугачевские сотники

Смердам чли Государев Указ;

Для того ли, незнамы-неведомы,

Мы в холодных могилах лежим,

Для того ли тягались со шведами

Ветераны Петровых дружин;

Для того ли в годину суровую,

Как пришел на Москву Бонапарт,

Попалили людишки дворовые

Огоньком его воинский фарт;

Для того ль стыла изморозь хрусткая

У пяти декабристов на лбу;

Для того ль мы из бед землю Русскую

На своем вывозили горбу;

Для того ль сеял дождик холодненький,

Точно слезы родимой земли,

На этап бритолобых колодников,

Что по горькой Владимирке шли;

Для того ли под ленинским знаменем

Неусыпным тяжелым трудом

Перестроили мы в белокаменный

Наш когда-то бревенчатый дом;

И от ярого натиска вражьего

Отстояли его для того ль, -

Чтоб теперь истлевать тебе заживо

В самой горькой из горьких неволь,

В полный рост. Арабатская стрелка, сентябрь 1941 /Николай Полянский/

Спасаясь от минных разрывов,
Одни постарались ползком.
Другие прижались лицом.
Он двигался неторопливо.

Зигзагами вправо и влево
Идет меж лежащих людей,
Стыдит хладнокровно, без гнева:
"А ну, поднимайся живей!"

Командовать можно без мата.
Имея в руке посошок,
Он тыкает в спину солдата:
"А ну-ка, вставай, землячок!

Ну, что ты разлегся без толку?
Надеешься, что не убьют?
Лежащих на месте осколки
Намного скорее найдут..."

До атаки остались минуты /Юрий Васин/

До атаки остались минуты.
Утомлён ожиданием взвод.
Здесь война, значит, нужно кому-то
И зачем-то бросаться вперёд!
Пушки бьют по переднему краю,
Жизни рвут ненадёжную нить...
Отсыревшие спички ломаю
И никак не могу прикурить...

Эх, пожевать бы мне сейчас
Пельменей мамкиных, борща!
На скудных воинских харчах
Мне не дают они покоя...
Я написал письмо домой,
Что не волнуйтесь, мол, живой...
Десятый день оно со мной...
Его отправлю после боя...

Малая земля /Нина Стебелёк/

Малая Земля... Пройдено немало!

Просто помолчу... Голову склоню...
Здесь когда-то всё яростно пылало!
Сердцем о погибших в тишине скорблю.

В прошлом та война... Города-Герои...
Монументы славы... и Корабль вдали...
Малая Земля обагрилась кровью,
Словно говоря: Помните о них...

В поднебесной синеве... /Юрий Васин/

В поднебесной синеве
Гомон птичьей стаи.
Позабывши о войне,
Маму вспоминаю...
Размечтался нынче я,
Мысли все о доме...
Затаилась смерть моя
На кудрявой кроне...

Поле чистое кругом,
Никуда не деться.
И спокойно целил он
Прямо мне под сердце...

Баллада о танке /Александр Яшин/

Советский танк попал в болота -
Еловая прогнулась гать.
Его бомбили с самолета,
Его фашистская пехота
Под вечер стала окружать.
Крича, строча из автоматов,
Солдаты, как из-под земли,
Осматриваясь воровато,
К нему со всех сторон ползли.
Немецкий танк подкрался с тыла,
Чтоб наш разить его не мог.
Широкозадый, тупорылый,
Он заревел, что было силы;
Налег на цель и поволок.
Вода и грязь текли с металла.
Осенний день совсем погас...
Но кто видал,
                        когда бывало,
Чтоб на цепи водили нас?

Танкистам Великой Отечественной Войны посвящается... /Роман Бидниченко/

Я механик-водитель тяжелого танка,
Моя плоть, моя кожа - стальная броня.
Мое сердце - движок, мои  ноги - гусянки,
Грохот танка - любимейший звук для меня.

В тесном чреве машины я в дыму задыхался,
Я горел и от боли сознанье терял.
Я не раз и не два с этим миром прощался,
Но мой танк - мой товарищ - меня выручал.

Учебка /Аркадий Ляховецкий/

Мы не были прикованы к веслу,
Но времени отсчет ведя на сутки,
Ударом лопастей до первых лун,
Отталкивая воду, гнали шлюпку.
Одна луна блистала в небесах,
Был диск другой из отражений соткан.
Стремительно песчаная коса
Под киль неслась, рвалась хрустящей  плотью.
Сгущалась темнота. Земная твердь,
Прибрежная полоска зыбкой суши,
На волнах сна шла вниз, вздымалась вверх,
Усталые укачивая души,
Ночным прибоем наполняла слух.
Но ставя парус, лишь рассвет забрезжит,
Привычному оседлому теплу
Мы вновь стремнин предпочитали свежесть.

Слушай, ветер! /Марк Соболь/

Слушай, ветер! Ты мчишься отсюда в Россию,
Ты к родимой земле прикоснёшься облётом.
Передай там, что мы уже скоро осилим
Вон того, чьи из зарева бьют миномёты.

♫ Тает в часах песок /Александр Городницкий/

Тает в часах песок.
Вся голова в снегу.
Чёрствого хлеба кусок
Выбросить не могу.

Не понимает внук
Мой полуночный бред.
Шепчут, смеясь, вокруг,
Дескать, свихнулся дед.

Вынь мне из сердца боль,
Мой ленинградский Бог,
Чтобы муку и соль
Не запасал я впрок,

♫ Посвящение Денису Давыдову и его друзьям /Константин Фролов/

Покуда кровь по жилам, а не квас,

В глазах огонь, в руках гитара,
В кого ещё влюбляться, как не в нас,
Ужель соперник сыщется гусарам?!
Но минет ночь, неумолим рассвет...
Что ж, господа, нам счастье не по чину.
И женщина, когда выходит в свет,
Берёт в мужья солидного мужчину.

Пусть дивных глаз другому отдан луч,
И сердце пленено другим, и мысли,
Полжизни отдадим за поцелуй -
И без того короткой нашей жизни.

Надоела война до чёртиков /Андрей Широглазов/

Надоела война до чёртиков.
Всё смешалось с этой войной.
У дорог больше нету бортиков -
Посносило взрывной волной.
Блиндажи - не хоромы царские.
От бездомья в душе хандра.
А дома - как сыры швейцарские:
По фасаду - к дыре дыра...

И неважно, что дело правое -
Правоту не сожмёшь в кулак...
Так-то - правое, но кровавое,
А иначе нельзя никак.
И не стоит напрасно мучиться,
Горевать и сходить с ума.
Всё равно никак не получится,
Чтоб без крови и без дерьма.

Сон /Юрий Никитенко/

Я часто вижу сон - одну картину:
Наматывая вёрсты на кардан,
Ползёт колонна вверх по серпантину.
Чужие горы, и земля - Афган.

Я на броне верхом, мне скоро двадцать.
Комбат орёт: "Вперёд, скорей вперёд!"
Мне до себя сквозь сон не докричаться,
Ведь знаю, что сейчас произойдёт.

♫ Дождись меня, родная! /Игорь Дудин/

Написала осень золотая
Дождевым узором на дороге:
Я тебя люблю, моя родная,
Ты дождись, и все пройдут тревоги.

Автомат сейчас я обнимаю,
Только знаю, снова будем вместе.
Верь, живым вернусь к тебе, родная,
Чтоб назвать тебя своей невестой.

Здесь, в Кабуле, солнце не такое,
Нас не греет, а испепеляет.
И когда в дозор идем, не скрою,
Даже горы иногда стреляют.

Встреча в Моздоке /Олег Гринякин/

Мы из лета прилетели в осень.
Холод с гор свалился на Моздок.
Небо серым залепило просинь
И, срываясь, падало у ног,
В каплях на брезенте остывало,
Отражалось в холоде стекла.
И под небом этим неумело
Выгружали из машин тела.
Мы стояли молча на бетонке,
Напрочь позабывши закурить.
В самолет, стоящий чуть в сторонке,
Заносили тех, кто мог бы жить...

Ангелы из спецназа /Ирина Яненсон/

Спецназовцам, погибшим в Беслане

Смотрю на фото, изучая лица,
Пытаясь тайну Судеб разгадать,
Понять, за что российская столица
Решила им награды всё же дать.

Сухие подписи под всеми фото,
О том последнем дне, об их пути,
Заботливой рукой писал здесь кто-то
Скупую "инфу", ту, что смог найти.

Какие мужики ушли из жизни:
В расцвете сил, в расцвете славных лет,
Отдав последний долг своей Отчизне,
В душе родных оставив тёплый свет.

Сердца людей наполнив чёрной болью,
Закончили свою игру с Судьбой,
Когда в Беслане, истекая кровью,
Кому-то жизнь спасли, прикрыв собой.

Беслан /Анна Чащина/

Шумел в деревьях ветер, плакал дождь,
Мешая воду с кровью на асфальте.
Тонули в лужах лепестки от роз,
И красным отливало чьё-то платье.

Как пахло гарью, болью и тоской,
Как остро жалость вкручивалась в сердце,
И бликом жизни крестик золотой
Лежал в безжизненной ладошке детской.

Детям Беслана /Ольга Забелина/

Сентябрь в самом начале был жарким, как никогда.
День Знания отмечали, и вдруг разразилась беда.
Врезались вести с экрана: В заложники взяли детей.
Захвачена школа Беслана. И страшно от этих вестей.
Сгрудились дети в зале, как брошенные птенцы.
Глядели в немой печали матери и отцы.
Эта игра без правил. Под уклон покатился мир.
Сентябрь в самом начале, в школе устроили тир.
От страха чуть бьётся сердце, рот сушит палящий зной.
Зачем пули метят в детство? И кто же тому виной?
Знаю, что это было. Было с тобой и со мной.
В Беслане происходило. Называется это - войной.

Подвигу завидуют потомки /Сергей Голенко/

Над могилой куст рябины рдеющей,
Как огня неугасимый всплеск.
Здесь с заданья проходил на "бреющем"
Даже сам седеющий комэск*.
Ну, а мы...
                   Сгибались клёны в ужасе,
Осыпая лиственную медь.
Присягала молодость на мужество:
"Нам Победу - или умереть!"

♫ Два солдата /Дмитрий Волжский/

Жили двое людей на огромной планете,

Под Берлином - один, в Подмосковье - другой.
Были жёны у них и, конечно же, дети,
И в домах их царили любовь и покой.

Отто был музыкантом, Иван - инженером,
Жили просто, не думая жить во вражде.
Оба в общем и целом одной были веры -
Светлой веры в своих всемогущих вождей.

Но вождям надоела размеренность жизни,
И тогда трубачам приказали трубить.
И ушли два солдата, поклявшись Отчизне,
Друг о друге не зная, друг друга убить.

Что правдивее было - кресты или звёзды -
Несуразный вопрос, но, решая его,
Шли они, кроме звёзд и крестов на погостах,
Позади не оставив почти ничего.

♫ Краповый берет /Юрий Слатов/

Он не стеснялся жить и воевать,
Казалось, для него запретов нет.
Лишь до поры, пока не надевал
Под камуфляж свой краповый берет.

Он не стеснялся пить и песни петь,
Хотя вокруг твердили: "Слуха нет."
Он пел одну - про горы и парней,
Что не предали краповый берет.

Там, где-то далеко день уйдёт в закат.
Там будет нелегко повернуть назад.
И в конце пути, на краю дорог
Братство сбереги и да хранит нас бог.

Санитарочка /Юлия Друнина/

Четверть роты уже скосило...
Распростертая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: "Не могу!"

Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет...
Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет.
Отлежишься, обдует ветром.
Станет легче дышать чуть-чуть.
Сантиметр за сантиметром
Ты продолжишь свой крестный путь.

Песня о военных врачах /Сергей Белоключевский/

Под белым халатом не скроешь погоны,
Эмблем медицинских не спрячешь от глаз.
Врачи в медсанбатах в тылу обороны
Умело спасают от гибели нас.
Они и сейчас в госпитальных палатах
Даруют нам души свои и сердца.
Над нами склоняются в белых халатах
И будут бороться за жизнь до конца.
Ведь "бывших" военных врачей не бывает!
В них смелость, отвага и стойкость бойца.
Они нас у смерти из лап вырывают,
И будут бороться за нас до конца.

♫ Там, где нет войны /Андрей Земсков/

Всё острее день ото дня

Память оставляет следы.
Батальоны просят огня
В метре от горящей воды.

А на берегу на другом
Нету ни огня, ни земли:
За ушедшим в ночь артполком
Вера да надежда ушли...

Каплями горячими небо в землю брошено, -
Прорастёт ли колосом посреди весны?
Жди меня, красивая! Жди меня, хорошая!
В новой жизни встретимся - там, где нет войны.

Уткнулся в тучи месяц тонкорогий... /Николай Старшинов/

Уткнулся в тучи месяц тонкорогий.
То пылью ветер бросит, то дождём.
Сегодня мы прифронтовой дорогой
Всю ночь как заведенные идем.
Длиннее и темнее стали ночи.
Но в отсветах пожара видны мне
Разбитые танкетки у обочин
С фашистскими крестами на броне.

Освобождение Кишинёва /Галина Римская/

Двойного огневого вала

Не видела ещё земля -
В аду ужасном всё стонало,
Черны сожжённые поля.
Артиллерийские удары,
Бомбёжка с воздуха, пожары -
Врагу отрезаны пути,
От наказанья не уйти.
Кольцо сжимается, фашисты,
Как крысы, змеи, через Прут*
Бросая всё, бегут, бегут.
Изранена моя Отчизна,
Освободили Кишинёв -
Один из многих городов.

Разве можно забыть /Олег Левицкий/

Разве можно забыть нам с тобой 43-й?

Помнишь, Курская битва тогда полыхала?
И советский солдат, уходящий в бессмертье,
Был сильнее огня и надежней металла.

Это Курская битва, отстояли мы в ней все, что свято,
Это Курская битва - беспримерная слава солдата.
Нет, никто не забыт и ничто не забыто.
Ты мне в сердце стучишься, Курская битва.

На Курской дуге /Андрей Андреев/

Враг рвётся к Курску - рьяно, день за днём,

Исчезло солнце за клубами дыма,
Но доблесть батальонов под огнём
Вросла в холмы стеною нерушимо.

Здесь вермахт встретил яростный отпор
И мужество советского солдата:
Огонь по танкам вы вели в упор,
За выстрел часто жизнь приняв расплатой.

Прибой железный хлынул, словно сель,
Но мужество расчётов не прогнулось:
Снаряды хладнокровно били в цель,
А злость чужая с вашею столкнулась.

Капитан /Юрий Никитенко/

А по утрам в горах густой туман,
Вершины тонут, будто в молоке,
И снится каждый раз мне, что я там,
Опять иду по узенькой тропе.

И где-то там в тумане командир,
По карте водит карандаш рука.
На высоту, где наш ориентир,
Идём вперёд, и живы все пока.

Давай с тобою, Тишина... /Роман Касай/

Давай с тобою, Тишина, поговорим...
О всех ушедших к небу безвозвратно,
О ком мы помним, любим и скорбим,
Поговорим - душа к душе - приватно.

♫ Гимн спецназа ФСБ "Вымпел" /Павел Болоянгов/

Нас не знают в лицо, при закрытых дверях
Получаем свои награды.
Мы всегда на чеку, на парах и конях,
И не ходим мы на парады!

Мастерство всегда побеждать
воспитала Родина в нас!
Мощный козырь в руках государства -
мы - легенда, "Вымпел" - спецназ!
А когда совершить невозможное
от Отчизны исходит приказ,
Боевую задачу любою ценой
выполняет "Вымпел" - спецназ!

Гамбит /Александр Сидоровнин/

Под пулями в атаку страшно -
Мгновенно жалят, точно змей...
Честней, казалось, в рукопашной,
Но в рукопашной и страшней.
Там штык-ножи, лопатки, руки
И сила - главный арсенал.
И крови хлюпающей звуки
Обозначают нам финал.

Спасибо той земле... /Яков Хелемский/

Спасибо той земле, что столько раз
Спасала нас от пули и гранаты
И, вскопана сапёрною лопатой,
Как щит, надёжно заслоняла нас.
Ещё спасибо камню, чьи бока
Покрыты мхом. Он лёг у косогора,
Чтоб в перебежке выручить стрелка
И стать на миг укрытьем и упором.
Дубам ветвистым низко бьём челом,
Мы с болью их рубили для наката.
Деревья умирали, как солдаты,
Чтоб люди уцелели под огнём.

Памяти Игоря Ткаченко /Галина Ярковая/

Маэстро неба!
Прерван твой полёт
Стечением случайных обстоятельств.
Быть может, в траектории просчёт
Или ошибка мастерских лихачеств...
Прольются тучи каплями дождя -
Так зарыдают по тебе высоты.
Их обнял ты, навеки уходя,
В своём обычном, будничном полёте.

Горящие птицы /Олег Гринякин/

Небо августа -
спелого цвета,
разомлевшее от жары...

Мы летим к горизонту лета,
на борту разместив "дары".
День обычный:
посадки, взлёты,
на заставах "вертушку" ждут.
Но, бывает, горят пилоты,
обрывая полёт минут.
Рвутся в вечность горящие птицы,
плоскостями кромсая грунт,
продолжая в разрывах биться,
словно бьётся земная грудь.

Уходит в горы целое селенье /Роберт Гапаров/

Уходит в горы целое селенье...
Кто в одиночку, кто идёт толпой.
Уходят в горы... Там, в горах - спасенье.
Идут едва заметною тропой.
Уходят в горы... Завтра на рассвете
Придёт в селенье беспощадный враг.
Уходят... Неушедшие ответят -
Тела в ближайший вывезут овраг.
Уходят в горы... Маленький мальчишка
Корову гонит, за спиной - АК*,
Ему бы вместо автомата книжку,
И авторучку вместо бы курка.
Уходят в горы... Не спеша и чинно
Старейшина шагает впереди,
Когда-то гнал врага он до Берлина,
Теперь уходит с собственной земли.

♫ Стрекоза /Олег Русских/

Я увидел во дворе стрекозу,
Дверь открыл и побежал босиком,
Громыхнуло что-то, словно в грозу,
Полетело всё вокруг кувырком.

Пеплом падала моя стрекоза,
Оседал наш дом горой кирпича,
Мамы не было, а папа в слезах
Что-то страшное в небо кричал.

Зло плясали надо мной облака,
Мир горел, его никто не тушил,
Кто-то в хаки меня нёс на руках,
Кто-то в белом меня резал и шил.

На перехвате /Владимир Рублёв/

В небо звёздное ночью и днём
Вмиг уносятся грозные птицы...
Мы, как сердце своё, бережём
Нашей мирной державы границы.
А воздушные наши пути
Бесконечны, как даль голубая.
Но врагам те пути не пройти -
Их настигнет крылатая стая.

Курск. В память о погибших /Игорь Кабаргин/

Между небом и землёй - стон.
Заглушает он торпед пуск.
Режет души и сердца он,
Между небом и землёй - "Курск".

Но не слышно на земле SOS,
Да и где она, земли твердь?
Лишь холодный океан слёз,
И всё ближе за спиной смерть.

Исповедь авиационного механика /Александр Гаммер/

Она спокойна.
                Она упряма.
Она довольна
                своей судьбой.
Приказ получен
                и шифрограмма -
"Ночная ведьма"
                уходит в бой.

Моя задача
                её дождаться.
Нет, я не плачу,
                глаза слезят.
Ещё девчонка,
                чуть-чуть за двадцать,
А я механик -
                за пятьдесят.

Наверно, боги
                за всё в ответе.
Она не верит.
                Крещу тайком.
Её планида -
                свистящий ветер,
Моя же кара -
                аэродром.

В девчонку верю,
                но тяжко что-то.
Молюсь и бесам,
                и божеству.
Я был механик
                восьми пилотов.
Они погибли,
                а я живу.

Экипажам атомоходов, погибшим в океане /Борис Орлов/

Акустик различает голоса

Архангелов, а не семей китовых.
Из глубины всплываем в небеса, -
Апостол Петр готов принять швартовы.

Достоинство и веру берегли,
А к господу вели морские мили.
У нас горизонтальные рули
Похожи на расправленные крылья.

Шли ангелы руинами Цхинвала /Виолетта Баша/

Когда повисла в небе тишина,
Такая, что замолкли даже звезды,
Такая, что короткая война,
Закончившись, застыла у погоста,

Когда пересчитали всех живых
И услыхали в пустоте кварталов,
Как гром, разбивший небо, резко стих,
Увидев, как людей осталось мало.

И трупы еще с улиц не снесли,
В свинцовых тучах вдруг светлее стало -
С небес на землю ангелы сошли
И побрели по мертвому Цхинвалу.

В эпицентре взрыва /Михаил Матусовский/

В туманное утро улица безлюдна и молчалива.
Один, запрокинув голову, стою в эпицентре взрыва.
Брожу по пустому зданию, где всё для меня не внове,
Где ржавые балки держатся почти что на честном слове.
Ведь в мире я много странствовал и видел одно и то же:
Селенья повсюду разные, развалины - все похожи.
Как будто само забвение, сквозь кладку взошла крапива.
Чужою бедой настигнутый, стою в эпицентре взрыва.

Машинист паровоза /Владимир Литвишко/

Из цикла "Солдатская смекалка"

Пробит котёл у паровоза. Однако, это не беда!
Бригада подошла серьёзно к поездке (впрочем, как всегда).
Забили деревяшки дружно - и дальше в свой нелёгкий путь.*
Придумать же такое нужно!.. Они смогли, осилив жуть.

...Добрался до ремонтной базы войной потрёпанный состав.
Да за такое б - орден сразу!.. Мальчишки спать ушли, устав.
Их опыт передан по сменам, кому-то пригодится он.
Мчит днём и ночью неизменно вагон, сменяющий вагон.

Орёл и Белгород - города первого салюта /Иван Рябухин/

Орёл и Белгород - два города святые,
Обильно кровью политы в боях,
Известны всему миру, а в России
Они сегодня снова на устах.

Прошли все испытания и беды,
Уже четыре века на посту,
Внесли достойный вклад они в Победу,
Не сдали в 43-м высоту.

Познал сполна возмездье ворог лютый,
Нам донесла народная молва.
В их честь звучали первые салюты,
Их чествовала Родина, Москва.

♫ Атака мертвецов /Маргарита Пушкина/

Это было сотню лет назад -

Перечеркнут мир войной,
За снарядом враг нам слал снаряд,
Крепость принимала бой.
Рев железа, языки огня,
Раскаленный ураган,
Мы теряли счет ночам и дням,
Корчась на земле от ран.

Крепость на заре окутал газ -
Враг смертельный, без лица -
Заставляя выть от боли нас,
Выжигая нам глаза.
Задыхаясь, поднимались мы,
Сплюнув лёгочную кровь,
Сокрушая правила войны
В час "Атаки мертвецов".

Будем стоять до конца,
Некуда нам отступать,
Свет и покой в небесах
Могут нас подождать!

Журавли /Юрий Севрук/

Высоко над ямами и рвами
Раненой, истерзанной земли,
Вешний воздух бороздя крылами,
Через фронт летели журавли.
 
Словно стая наших самолётов
Проплыла равниной голубой.
Немцы из зенитных пулемётов
Прострочили небо над собой.

♫ Полосатая натура /Евгений Бунтов/

Есть заоблачные тропы
И заветные слова -
Карабин, тельняшка, стропы
И в берете голова,
За спиною килограммы
Снаряжённого РД.*
Ах, спасибо тебе, мама,
Что я годен в ВДВ!

Полосатая натура,
По приказу с неба в бой.
Как воюет десантура,
Позавидует любой.
Для кого-то пуля-дура,
А у нас без дураков.
Так воюет десантура,
Опускаясь с облаков.

Гвардейцы вертикального охвата /Александр Гусаченко/

Пусть бесконечна времени река,

Второе августа - особая в ней дата.
Ведь в этот день родились на века
Гвардейцы вертикального охвата!*

В легенду выпустил одиннадцать бойцов
Леонид Минов на заре тридцатых.*
Он в русском небе стал родным отцом
Гвардейцам вертикального охвата.

В войне великой, презирая страх,
В люк смерти уходили, брат за братом,
И защищали Родину в боях
Гвардейцы вертикального охвата.

Голубые береты /Наталья Бурнашева/

Голубые береты и душа нараспашку,
Наш девиз: "И никто кроме нас!"
За спиною леса и поляны в ромашках,
Отчий дом и родная страна.

"Не грусти обо мне, я вернусь к тебе, мама!"
Но горит под ногами земля.
Унесла сотни жизней Афганская драма
И короткое слово - Чечня.

Пророку Илье /Игорь Белушенко/

Спасибо пророку Илье за такую работу,
Где облако можно спокойно потрогать рукой.
Спасибо ему за крылатую нашу пехоту,
Где смелость и дерзость прописаны красной строкой.

Готовы работать всегда и в любую погоду.
Покинув "вертушку", уходим наверх по хребту.
Задача поставлена четко десантному взводу -
Дойти и без шума отбить у врага высоту.

Легендарная группа "А" /Михаил Евлашин/

Нервы стальные, стремительный взгляд,

Твёрдая поступь, в руках напряженье.
Сбор по тревоге - привычный обряд,
К цели просчитаны кроки* движенья.

Мчится на зов о спасенье спецназ,
Ночью и днём, и в любую погоду.
В сердце горячем огонь не угас,
Служат бойцы группы "Альфа" народу.

Стойкие воины нашей страны.
Братство давно им знакомо мужское.
Делу нелёгкому свято верны.
Парни из "Альфы" не знают покоя.

На короткую стрижку ляжет снег седины /Александр Доронин/

На короткую стрижку
Ляжет снег седины.
Нам с тобою, братишка,
Ордена не нужны.

Вновь в окопы сырые
Льется дождь проливной.
Вновь теряет Россия
Сыновей и покой.

Героям Первой Мировой /Александр Ветров/

Великая забытая война!

Такой вошла в историю когда-то.
Нуждалась вновь в защитниках страна.
И расплатились жизнями сполна
За Русь Святую русские солдаты.

♫ Вы в огне, да и в море... /Владимир Высоцкий/

Вы в огне, да и в море вовеки не сыщете брода, -
Мы не ждали его - не за легкой добычей пошли.
Провожая закат, мы живём ожиданьем восхода
И, влюблённые в море, живём ожиданьем земли.

Помнишь детские сны о походах Великой Армады,
Абордажи, бои, паруса - и под ложечкой ком?..
Всё сбылось: "Становись! Становись!" - раздаются команды, -
Это требует море - скорей становись моряком!

Луна из океана рыжим диском /Владимир Жураковский/

Луна из океана рыжим диском
Торжественно и медленно всплыла.
Ночь раскололась на волне в Индийском
Осколками из лунного стекла.

Атоллы спят на дальнем горизонте.
В лагунах синих звезд невпроворот.
Отдраив люки, под небесным зонтом
Молчим и смотрим в южный небосвод.

♫ ДОТ /Дмитрий Волжский/

Уж третий день здесь спит на брюхе тишина -
Ей редкий визг очередей, что тот молебен.
Уж полчаса, как Сидоренко-старшина
Застывшим взглядом что-то ищет в чистом небе.
Уныло мчит река, и птицы-облака
Пластают крылья по залитым потом спинам.
Остатки роты, что осталась от полка -
Угрюмый взвод кусает пёрышки травинок.

Брестская крепость. Река Буг. Родниковые стихи /Владимир Литвишко/

Он полз к воде, собрав остаток сил -
немногих сохранившихся до ночи.
Под вечер дождик, чуть поморосив,
им не помог, как и надежды, впрочем,
что скоро Красной Армии бойцы,
вернувшись, отомстят врагу за беды.
...А где-то ждали тех ребят отцы
и матери, желая им победы!

...Весь день шёл бой. Сам ад стоял кругом,
где раненным - без сил стонать, под пылью
казалась жизнь ненужным страшным сном.
Слова - и те, не появившись, стыли.
...Всего неделю, как концерт прошёл.
Аплодисменты - лучшее, что было...

...Груз котелков подвязан хорошо,
вот только пуль - судьба не отдалила.

Брестская крепость /Юрий Никитенко/

Бастионы молчат, и давно отгремели бои,
И давно вьюн с лозою врачуют на стенах прорехи.
Бастионы молчат, только многое помнят они,
То, о чём позабыть даже камень не в силах вовеки.

Камень помнит, как красила яркая алая кровь
Бастионы и форты, обильно кирпич орошая,
Вал атак без конца, что на стены идёт вновь и вновь,
И немногих бойцов, что сражались, тот вал отражая.

В пилотке мальчик босоногий /Александр Твардовский/

В пилотке мальчик босоногий
С худым заплечным узелком
Привал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.
Горбушка хлеба, две картошки -
Всему суровый вес и счет.
И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью - в рот.
Стремглав попутные машины
Проносят пыльные борта.
Глядит, задумался мужчина.
- Сынок, должно быть сирота?

Монета /Владимир Силкин/

Чтоб не забыл командировку эту,
Полковник при отъезде с блокпоста
На память молча протянул монету,
Где в реверсе - знакомые места.
Знакомые и памятные миру.
Всего-то десять фунтов номинал,
Где арка трёхпролётная в Пальмиру,
Которую я сразу же узнал.

Разговор с командиром /Роман Касай/

Мне однажды сказал командир
На Кавказе, в проклятой Чечне,
Что читать это должен весь мир,
То, что я написал о войне.

- Что ты делаешь здесь, старшина,
В этих проклятых Богом горах?
Здесь молотит две веры война,
Бьются в кровь и Христос, и Аллах.
Здесь всё продали, душу и славу
Той Руси, что родней не сыскать,
Разваливши такую державу,
Брата брат резать стал, убивать.

Снайпер /Александр Анастасин/

Колонна растянулась, как всегда.
Давай, старик, вторую передачу,
Вон там фугасы ставят иногда,
И снайперы работают в придачу.

Здесь кровью полит каждый перевал,
Аэродром гробами затоварен.
Здесь снайпер убивает наповал,
Как снежный барс - бесстрашен и коварен.

Дослал патрон и приложил приклад,
Неторопливо принял изготовку...
И пусть на нем истрёпанный халат,
Но у него отменная винтовка.

В Заволжье /Константин Симонов/

Не плачь! Все тот же поздний зной
Висит над желтыми степями.
Все так же беженцы толпой
Бредут; и дети за плечами...

Не плачь! Покуда мимо нас
Они идут из Сталинграда,
Идут, не подымая глаз, -
От этих глаз не жди пощады.

Ах вы, ребята, ребята... /Маргарита Агашина/

Вспыхнула алая зорька.
Травы склонились у ног.
Ах, как тревожно и горько
Пахнет степной полынок!

Тихое время заката
В Волгу спустило крыло...
Ах вы, ребята, ребята!
Сколько вас здесь полегло!

Как вы все молоды были,
Как вам пришлось воевать...
Вот, мы о вас не забыли -
Как нам о вас забывать!

Спа... Бра... /Григорий Егоркин/

Мы тащили его сквозь "зелёнку" -
Не балетных калибров мужик.   
А по веткам и стеблям вдогонку
Вжик...
Вжик...

Балки, взгорки, подъёмы и спуски...
"Я живой?" "Не несли, был бы труп".
У сержанта под драной разгрузкой*
Хлюп...
Хлюп...

Ты пишешь письмо мне /Иосиф Уткин/

На улице полночь. Свеча догорает.
Высокие звёзды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.

Как долго ты пишешь его, дорогая,
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвётся такая любовь.

...Давно мы из дома. Огни наших комнат
За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома - и в дыме войны!

За границей Афган /Александр Доронин/

Над горами клубится

Липкой дымкой туман,
Делит горы граница
На Союз и Афган.

Тонет солнца багрянец
В каменистом горбе,
Обжигает "афганец" *
Сквозь пятнистый ХаБэ.*

Винтокрылая птица,
Писем сладкий дурман.
Вьется Пянджем* граница,
За которой Афган.

Прохоровское поле /Николай Истомин/

Над этим полем бушевало пламя,
Был ураган железа и огня.
На этом поле танки сшиблись лбами,
Заскрежетала о броню броня.

Как две разгоряченных встречных бури,
Столкнулись... "Тигр" попятился назад.
Броня, которую ковали в Руре,
Сдалась броне, что выковал Урал.

Артиллеристы /Владимир Литвишко/

Из цикла "Солдатская смекалка"

Мы пережили с братом день вчерашний...
...Нам повезло. Вдобавок был секрет:
из двух орудий били танкам в башни -
наискосок(!), раз в лоб надежды нет!
Я в те гвоздил свои снаряды споро
чудовища, что смерть несли ему.
А он - в мои, чтоб не прорвался ворог!
...И уцелели...
                           Только не пойму:
неужто никому из командиров
не думалось о том - отдать в приказ?!.

Зайчик /Алексей Смирнов/

День в окне ничего не значит.
Пусть идёт. Всё равно не встать.
По столешнице скачет зайчик.
Примеряется на кровать.
Строгий мир тишины больничной
Подчинила война давно.
Убеждает хирург сестричку
Поплотней затенять окно...

Баллада о расстрелянном сердце /Николай Панченко/

Я сотни верст войной протопал.
С винтовкой пил.
С винтовкой спал.
Спущу курок - и пуля в штопор,
и кто-то замертво упал.
А я тряхну кудрявым чубом.
Иду, подковками звеня.
И так владею этим чудом,
что нет управы на меня.
Лежат фашисты в поле чистом,
торчат крестами на восток.
Иду на запад - по фашистам,
как танк - железен и жесток.
На них кресты
и тень Христа,
на мне - ни Бога, ни креста:
- Убей его! -
и убиваю,
хожу, подковками звеня.
Я знаю: сердцем убываю.
Нет вовсе сердца у меня.

Держись, браток /Александр Анастасин/

Держись, браток, здесь некому помочь,
А ночь пуста - там "духи" и шакалы.
Как крепко обнимают эти скалы!
Как крепко обнимает эта ночь...
Вокруг страна непознанных стихий.
К чему нам эти тяжкие уроки?
А хочешь, я прочту тебе стихи?
Я только что придумал эти строки.

Подождите меня, корабли /Владимир Костюнин/

Днем приморского города правил
Озорной, как мальчишка, прибой.
Флот мой!
С бухты в скалистой оправе
Началась наша дружба с тобой.
Будет утро малиновым кантом
Опираться на сонный залив.
Я вернусь молодым лейтенантом
Под растущие мачты твои.

Медсестра /Ирина Мацигура/

Я тащила вас грязью глинистой,
По грязи очень тяжело,
А была я совсем не жилистой,
Сорок восемь всего кило.

Аттестат получила с тройками,
Я отличницей не была,
И была я совсем не бойкою,
А на фронт всё равно пошла.

Зачин /Фёдор Сухов/

Нас все меньше и меньше...
Нас почти никого не осталось.
Старость что ли?
Да нет, никакая не старость.
Мы и жизни-то, в сущности, не видали,
Мы и не жили, мы умирали...
Умирали за Родину,
и за Сталина мы умирали,
Не водою, мы кровью своей умывались.
Хоронили нас не на погосте -
В чистом поле нас хоронили.
И покоятся наши кости
В общей, вырытой наспех могиле.
В той могиле, что братской,
Что солдатской зовут,
Над которой с опаской
Птицы поют.

Под Курском /Леонид Воробьёв/

Не слышно соловьиных трелей,
Лишь листья с ветром говорят...
Шальные пули в ночь летели,
Кому пробьют сукно шинели,
Те с пулей в сердце вечно спят.
От них в звенящем рикошете
Щебёнка сыплет со стены...
Бойцам плевать на всё на свете,
Спиной к спине они, как дети,
Устало спят под гул войны.

Везунчик /Влад Вартор/

Был бой... и снайпер нас давил к земле -
В умелых лапах СВД* большая сила,
Наш БТР румянился в огне,
А взвод в окоп зарылся, как в могилу...

Кромсали СУшки небо на куски,
Ракетами дырявя его в сито, 
Как будто Бог, взяв белые мелки,
К земле чертил полоски деловито.

Атака /Константин Симонов/

Когда ты по свистку, по знаку,
Встав на растоптанном снегу,
Готовясь броситься в атаку,
Винтовку вскинул на бегу,
Какой уютной показалась
Тебе холодная земля,
Как все на ней запоминалось:
Примёрзший стебель ковыля,
Едва заметные пригорки,
Разрывов дымные следы,
Щепоть рассыпанной махорки
И льдинки пролитой воды.

На день ветеранов боевых действий /Александр Сидоровнин/

Настал день ветеранов боевых,
В смертельной побывавших круговерти.
Сегодня день и павших, и живых.
Всех тех, кто был всегда на "ты" со смертью.

Тех, кто ушел, давай помянем, брат,
Живых поздравим, что стоят стеною.
Кто, видя смерть, не отступил назад,
Всех тех, кто до сих пор на "ты" с войною.

Ночь /Юрий Никитенко/

Я стал всё чаще видеться с парнями.
Со мной порой на кухне целый взвод.
Они приходят тёмными ночами,
Когда нет сил, и водка не берёт.

И нам не тесно на семи квадратах,
Увидеть их - как воздуха глоток.
Пьём крепкий чай вприглядку, как когда-то,
Поём про две вертушки на Моздок.*

Боевая песня партизан /Михаил Голодный/

Поднимайтесь, воины народа,
Партизаны сел и городов.
Наша честь, и правда, и свобода
Голос свой слили в единый зов.

Родина сзывает нас сиреной,
Вождь зовет нас, братьев и сестер.
На войне и правой, и священной,
Как один, врагу дадим отпор.

Шумел сурово брянский лес /Анатолий Софронов/

Шумел сурово Брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли на немцев партизаны.

Тропою тайной меж берёз
Спешили дебрями густыми,
И каждый за плечами нёс
Винтовку с пулями литыми.

Николаю Анфиногенову /Константин Фролов/

Мы попали в засаду средь белого дня.

Так в Афгане бывало не раз.
Снизу - мы, сверху - духи, и море огня.
И Фортуна, увы, не за нас.

Есть потери. И каждому жизнь дорога.
Не до споров... Но, как ни крути,
Кто-то ж должен был встать на пути у врага,
Чтоб отряд мог спокойно уйти.

Моджахеды наглеют, в атаку идут,
Ещё миг - и положат ребят...
Вот под этой скалой твой последний редут,
Твоя Брестская крепость, солдат!

Стой, как Невский, свою защищая межу!
До последнего выстрела стой!
- Пацаны, уходите! Я их задержу!
Если что... напишите домой!..

♫ Две вертушки на Моздок /Юрий Слатов/

Прощай, братан, не свидимся теперь.
Тебе ещё служить, а мне домой.
Я на Урал, а ты потом в Сибирь.
Дай Бог, чтобы остался здесь живой.

Смотри напрасно пулю не ищи.
Да знаю, что не трус, я к слову так.
И руку мне в последний раз пожми,
И песню спой, я знаю ты мастак.

На Моздок, на Моздок две вертушки улетают,
Дембелей у дверей командиры обнимают.
Ну, прощай, Ханкала, снова выстрел за горою,
Никогда, никогда мы не встретимся с тобою.

Приднестровье /Сергей Рымарев/

"Пейте на здоровье
молочко коровье!" -
Скалили мы зубы,
Едем в Приднестровье.

Зря мы улыбались -
Мерзкая примета.
Лучше б не видали
Мы такого лета...

Парад Победы /Юрий Михайленко/

Спешат года быстрее птичьих стай.
И дети той поры теперь уж деды.
Но каждый раз, когда приходит май,
Мы празднуем великую Победу.

И не стесняясь повлажневших глаз,
Припоминают старые солдаты
Тот незабвенный и заветный час, -
Победный марш в далеком сорок пятом,

Парад 24 июня 1945 года /Валерий Зайцев/

Конец июня. Сорок пятый.
Угасли всполохи войны.
Чеканя шагом плац брусчатый,
Идут советские солдаты
По главной Площади страны.

Полками пешими и конно,
Уже не в бой, а на Парад,
Бок о бок шествуют в колоннах.
И в кои веки без патронов
В руках сжимают автомат.

Не новобранцев отбирали -
Все как один крещён войной.
В боях полмира прошагали.
Звенят под гулкий шаг медали.
Здесь каждый - истинный герой.

Штандартов бархат рдеет гордо.
Сомкнулись стройные ряды.
Омыли кровью каждый орден,
Поправ бесчисленные орды,
Круша нацистские кресты.

Июнь /Булат Окуджава/

Июнь, клонился к вечеру закат,
И белой ночи разливалось море,
И раздавался звонкий смех ребят,
Не знающих, не ведающих горя.

Начало /Александр Сидоровнин/

Сорок первый... И похвастать нечем,
Только всё же в памяти храним -
Был прекрасен выпускного вечер,
И ужасным утро, что за ним.

Маленькой дочери /Сергей Феоктистов/

Когда за окном наступает ночь,
И к людям приходят сны,
Я вижу тебя, несмышлёнка-дочь,
Рождённая в день войны.

Я даже проститься не мог с тобой
В тот ранний июньский час:
Война налетела на нас грозой,
Война разлучила нас...

22 июня /Евгений Груданов/

Ликует утро... И ясны,
Прозрачны солнечные дали.
Сегодня - первый день войны...
Хоть мы о том ещё не знали.

Но скоро мир волшебных снов
Уйдёт в туман воспоминаний.
Уже приподнят тайный кров
Над бездной горя и страданий.

22 июня /Елена Громова/

Горячая поступь июня,
Начало Великой Войны...
А лица - приветливы, юны
И веры в победу полны.

А что впереди? Эшелоны
И тяготы дальних дорог...
Атаки и раненых стоны,
Бессонные ночи тревог.

22 июня - день не такой, как вчера /Владимир Литвишко/

22 июня -
день не такой, как вчера.
В ночь помечтать накануне
вышла гурьбой детвора.

В классах, надёжно закрытых,
парты уснули давно.
Каждый мог стать знаменитым,
позже, как в лучшем кино.

Ночь, до бомбёжек и пушек,
так хороша и тепла...
Клювы молчащих кукушек,
жаль, приоткрыть не смогла.

...Первые сочные фрукты.
Солнцем согрета спина.
Полдень... Ожив, репродуктор
выплюнул слово: ВОЙНА!

Лето сорок третьего /Сергей Смирнов/

И у нас на фронте тоже лето,
Дым, стрельба да марево вдали.
Вся земля в защитный цвет одета.
На цветах качаются шмели.

Дозрел в июне травостой... /Николай Бутылин/

Дозрел в июне травостой -
Пришла пора косить с рассветом,
Пока трава росой одета,
Не нахлобучил летний зной.

Мужчины рано, как могли,
Усердно отбивали косы.
И только первые прокосы
По луговинам пролегли.

А жены у своих печей
Трудились, не жалея силы,
Чтобы семье горячих щей
И каш на целый день хватило.

Сгоняли пастухи стада
"замысловатыми" речами.
И слезы горькие тогда
Не потекли еще ручьями.

И вся огромная страна
Не знала о беде сначала,
А в Белоруссии война
Уже вовсю загрохотала.