Второе февраля /Маргарита Агашина/

В свой срок - 

                        не поздно и не рано -
придет зима,
                        замрет земля.
И ты
           к Мамаеву кургану
придешь
                 второго февраля.

И там,
             у той заиндевелой,
у той священной высоты,
ты на крыло
                       метели белой
положишь красные цветы.

Пилоты уходят в небо /Олег Русских/

Когда нас однажды смерть забирает,
Маршрут узнаваемо прост -
Последней дороги не выбирают -
Оркестр... венки... погост.

Ни деньги, ни власть ничего не решают,
Кто есть ты, не в этом суть.
Последней дороги не выбирают,
У всех одинаков путь.

Последней дороги не выбирают,
Кем бы ты в жизни не был...
И только пилоты не умирают,
А просто уходят в небо.

♫ Песня о Каховке /Михаил Светлов/

Каховка, Каховка, родная винтовка,

Горячая пуля, лети!
Иркутск и Варшава, Орёл и Каховка -
Этапы большого пути.

Гремела атака и пули звенели,
И ровно строчил пулемет...
И девушка наша проходит в шинели,
Горящей Каховкой идет.

После авиаудара /Иван Нечипорук/

Город стёр с лица следы нагара,
Оживают окна, этажи.
После утреннего авиаудара
Город заявляет: "Будем жить!"

27 января 1944 года /Юрий Воронов/

За залпом залп гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пестрыми цветут.
А ленинградцы тихо плачут.

Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость слишком велика -
Гремит салют над Ленинградом!

Я не был в Чечне /Андрей Рождественский/

Я не был в Чечне - мне хватило Афгана,
Но часто в ночной городской тишине
Мне площадь Минутка*, как гнойная рана,
Всё снится и снится в одном страшном сне.

Мне снится, как "чехи"* стреляют по нашим,
Ещё неокрепшим, российским парням.
Серёжи и Юры, Алёши и Саши -
Вы вряд ли вернётесь к своим матерям.

Душа Ленинграда /Вера Инбер/

Их было много, матерей и жен,
Во дни Коммуны, в месяцы Мадрида,
Чьим мужеством весь мир был поражен,
Когда в очередях был хлеб не выдан,
Когда снаряды сотнями смертей
Рвались над колыбелями детей.

Но в час, когда неспешною походкой
В историю вошла, вступила ты, -
Раздвинулись геройские ряды
Перед тобой, советской патриоткой,
Ни разу не склонившей головы
Перед блокадой берегов Невы.

Ода боевому автомату /Юрий Мещеряков/

Раздуты балахоны на ветру -
Решилось "воронье" пойти в атаку,
Я только пот с ладоней оботру
И снегом проведу по автомату.

Он труженик, за целый день устал,
Откинулся на бруствер, бедолага,
Я всё ему про духов рассказал,
Он мне шепнул, что дарит им два шага.

Теракт в Домодедово /Ольга Хомич-Журавлева/

Еще не убраны тела
И гарь от взрыва обжигает.
Толпа, что миг назад жила -
Дождем кровавым опадает...

Еще от боли не кричат
Изрешеченные болтами.
Родных выискивает взгляд
Под обгоревшими телами.

Корректировщик /Владимир Гуд/

По склонам гор клубятся облака.
И дождик шелестит в холодной роще.
Уже темно, в столовой артполка
Холодный ужин ест корректировщик.
Бушлат пропитан пылью, не пыльцой,
И я гляжу немного удивленно
На юное безусое лицо,
На взрослые майорские погоны.

Мигает свет, тускнея и слепя...
Он говорит о прошлом без волненья:
Два ордена - за вызов "на себя"
И красная нашивка - за раненье.
Он говорит, что дважды был в огне,
Что завтра надо быть на дальней "точке",
А думает о том, что столько дней
Вдали от дома, от жены и дочки...

Военные корреспонденты /Александр Гитович/

Мы знали всё: дороги отступлений,
Забитые машинами шоссе,
Всю боль и горечь первых поражений,
Все наши беды и печали все.

И нам с овчинку показалось небо
Сквозь "мессершмиттов" яростную тьму,
И тот, кто с нами в это время не был, -
Не стоит и рассказывать тому.

Ромашка-цвет /Вадим Гусев/

Выросла ромашка-цвет на краю траншеи,
К солнцу потянулась, к синим небесам.
Лучики над облаком ярко заалели.
Посмотреть на это всё я б поднялся сам.

Я б поднялся, сбросив с ног сапоги истлевшие,
И шагнул бы радостно прямо в дождь грибной.
Где же вы - все павшие, заживо сгоревшие,
Сгинувшие без вести сразу вслед за мной?

Вслед за мною встали вы, рать единокровная,
Кто перекрестившися, кто и с матерком.
Так и полегли мы все в это поле ровное,
Где трава колышется свежим ветерком.

Жажда /Юрий Беридзе/

...а мотылек вспорхнет - и поминай, как звали... здесь ведь ему - не мёд, и не дадут медали... впрочем, ему медаль так же нужна, как орден... пусть улетает вдаль - он к строевой не годен...

те, кто со мной в строю, - тоже наград не жаждут, в этом чужом краю нас допекает жажда... фляжка почти пуста, но пересохла глотка - лучше считай до ста, чтобы прошла охотка...

Дети блокады /Наталья Смирнова/

Серое небо над Ленинградом
Стало совсем седым.
Дети блокады, дети блокады
Смотрят сквозь едкий дым.

Грохот обстрелов бьёт лихорадкой,
Пепел летит в лицо.
Горло сжимает мёртвою хваткой
Дьявольское кольцо.

В отзвуке грома стук метронома
Болью пронзил эфир.
Словно руины старого дома,
Рушится целый мир.

Обидно, ребята /Сергей Елисеев/

Ты не видел горячие вспышки
От разрывов фугасных снарядов,
Как кричат, умирая, мальчишки,
Как мутнеют их ясные взгляды.
И как плачет холодное небо,
Обливая убитых слезами...
Ничего ты не знаешь об этом,
Потому что ты не был там с нами.

Первый рассвет без войны /Мария Евсеева/

Всё однажды закончится это,
Обезумев от злой тишины,
Ранним утром, с лучами рассвета,
Мы начнём новый день без войны...

Зарастут постепенно воронки, -
Отболевшие раны земли,
Не услышим раскатов тех громких,
От которых уснуть не могли.

Будет повод пойти прогуляться
По просторам знакомых руин,
Только жаль, что придётся остаться
С этой болью - один на один...

Живи, Иван! /Александр Брус/

Живи Иван!

                     Я слышал возглас этот,
Когда огонь кого-то подкосил...
Живи Иван! -
                          тот зов, как эстафету,
Из сердца в сердце полк в себе носил.

В ушах невероятный треск со звоном,
Стена Земли несется на капот.
Я опоздал: две трассы "эрликонов"*
Прошили мой надежный самолет.

Третий тост /Андрей Шкарин/

Третий тост - и умолкли слова...
Время, словно в бессилье, застыло...
Третий тост - наша память жива,
Помним всё - пусть давно это было.
Третий тост - затуманился взгляд...
...Вновь война, снова пламя и копоть.
Ведь погибших в ту пору ребят
И сегодня мы чувствуем локоть.

Он для нас, словно времени мост,
Снова слёз не стыдятся солдаты.
Третий тост - он всегда третий тост.
Мы все помним, всех помним ребята...

Снайпер /Александр Горюнов/

Серый призрак скользит среди скал...
Накрывает туман перевал.
Цель отмечена черным крестом.
Не помеха ни дождь, ни гром.

Лег удобно в плечо приклад.
Нет для пули пути назад.
Сухо щелкнул тугой затвор,
Исполняя судьбы приговор.

Представьте... /Юлия Вихарева/

Представьте: вы - мать. Вы - жена. Вы - невеста.
Ваш сын (муж/любимый) ушёл на войну,
И что с ним, и где он - увы, неизвестно.
Живой ли? Не ранен? В боях ли? В плену?

Представьте ребёнка. Морозы. Блокада.
Вы ищете хлеба кусок для мальца.
Вы - в поле сестра: из горящего ада
На хрупких плечах волочёте бойца.

Афганское эхо /Александр Рябихин/

Афганцу, другу, участнику операции "Шторм-333",

гвардии подполковнику ВДВ Александру Маркелову

Ночь. Гроза. Раскаты грома.
Бред навязчивый во сне:
Вновь в бою я, а не дома,
Вновь в Афгане на войне.

Снова видится мне речка,
В бэтээре мы одни.
Трассера уходят свечкой
Рикошетом от брони.

Там война /Михаил Розенштейн/

Сыновьям

Посидим. Посмеёмся. О чём-то забавном,
поболтаем и выпьем без всяких причин.
Что-то водка не в масть - это просто о главном
мы молчим.

И опять горизонт наливается серым,
и багровая всходит на небо луна...
Паста, щётка, расчёска - и завтра на север.
Там война.

Плач кизлярской вдовы /Сергей Ралло/

Проходит все когда-то, наконец,
меняя мир от века и до века.
И остается на сердце рубец,
как временем поставленная веха.

Она виднее из далеких дней.
Она не отделима от тревоги.
И я, ориентируясь по ней,
не забываю пройденной дороги.

В сорок первом /Юлия Друнина/

Мы лежали и смерти ждали -
Не люблю я равнин с тех пор...
Заслужили свои медали
Те, кто били по нам в упор, -
Били с "мессеров", как в мишени.
До сих пор меня мучит сон:
Каруселью заходят звенья
На беспомощный батальон.
От отчаянья мы палили
(Всё же легче, чем так лежать)
По кабинам, в кресты на крыльях,
Просто в господа бога мать.

За полчаса до Рождества /Григорий Егоркин/

...А нас накрыло на нейтралке,

Мне точно в грудь,
В висок его.
В воронке не на катафалке,
Но, в общем, тоже ничего.

Кому-то - нет, а нам цикаво*
Упасть на свежий наст ничком.
Метель убитому что саван,
Подушка - мерзлой глины ком.

♫ Разговор с мамой /Владимир Мазур/

Мы вернулись с войны, только память всегда будет с нами,
И уже не забыть, если ты это сам испытал,
Я сегодня пришел поклониться второй моей маме,
Маме лучшего друга, которого я потерял.

Я не раз вспоминал, как мы вместе в окопах лежали,
Пополам сухари и патроны, и фляга с водой,
Как ночами прижавшись, друг друга спиной согревали,
И как верили в то, что когда-то вернёмся домой.

Сон /Александр Орловский/

Снова я воевал, снова память меня доставала,
И, проснувшись опять, ощущал привкус крови во рту,
Новогодний салют, что был в Грозном, в бою у вокзала,
Я под пули чеченцев с десантною ротой встаю...

Снова танки горят, снова кто-то взывает к Аллаху,
И Акбар бы, конечно, да только ребят не вернуть.
Кто же нас положил на эту холодную плаху,
И на нашей крови решил эполетом блеснуть...

Хасан /Александр Артемов/

На ветру осыпаются листья лещины
И, как яркие птицы, несутся в простор.
Покрываются бронзой сухие лощины
И горбатые древние выступы гор.

Над кривым дубняком, на крутом перевале,
Опереньем сверкая, взлетает фазан.
В окаймленье вершин, как в гранитном бокале,
Беспокойное озеро - светлый Хасан -
Расшумелось у сопок, шатая утесы,
Поднимая у берега пенный прибой.
И волна, рассыпая тяжелые слёзы,
Бьётся глухо о камни седой головой.

Так о сыне убитом, единственном сыне,
Плачет старая мать, будто волны у скал,
И в глазах её выцветших долгая стынет
Напоенная скорбью великой тоска.

Спецназ ГРУ /Андрей Демидов/

И вот теперь нас только трое -

Недалеко тут до героя.
На город Грозный снизошла ночная мгла...
В спецназе ГРУ* всему учили,
От фантазерства нас лечили,
Как делать то, чего пехота не могла!

Вокзал горит, как двери ада -
Сегодня здесь легла бригада*,
И все, кто жив, должны уйти за нами вслед.
Чечены рядом ждут прорыва,
То там, то здесь стрельба и взрывы,
В своих, чужих, обычный полный винегрет...

Старший брат /Андрей Дементьев/

Мне приснился мой старший брат,
Что с войны не пришёл назад.
Мне приснилось, что он вернулся -
Невредимый и молодой.
Маме радостно улыбнулся:
- Я проездом... А завтра в бой.
Мать уткнулась ему в ладони...
- Что ты, мама! Ну, как вы здесь?
По глазам угадав, что в доме
Хлеба нету, да горе есть.

♫ Помяни нас, Россия /Игорь Морозов/

Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу
Перед тем, как сойдешься за праздничный стол.
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берег тебя вечно и в вечность ушел.

Помяни нас, засыпанных пеплом и пылью,
Пулеметами врезанных в скальную твердь.
Запиши нас в историю горестной былью,
И рубцом материнское сердце отметь.