Горячий хлеб /Роберт Гапаров/

До хлеба я дотронулся руками,

Горячий и душистый белый хлеб.

Какими порождён он был полями?

Кто вырастил его, сберёг от бед?

Горячий хлеб я нёс под маскхалатом,

Прижав к груди, как мать своё дитя,

Горячий хлеб с горячим автоматом -

Два разных порождения царят.

Горячий хлеб, ткварчельская блокада,

В глазах детей тоска, голодный блик.

Я ночью видел у себя в отряде -

Метровый гробик сколотил старик.

Полустанок /Дмитрий Кедрин/

Седой военный входит, подбоченясь,

В штабной вагон, исписанный мелком.

Рыжебородый тощий ополченец

По слякоти шагает босиком.

Мешком висит шинель на нем, сутулом,

Блестит звезда на шапке меховой.

Глухим зловещим непрерывным гулом

Гремят орудья где-то под Москвой.

Проходит поезд. На платформах - танки.

С их башен листья блеклые висят.

Четвертый день на тихом полустанке

По новобранцам бабы голосят.

Боевые потери /Ион Деген/

Это всё на нотной бумаге:
Свист и грохот свинцовой вьюги,
Тяжкий шелест поникших флагов
Над могилой лучшего друга,

На сосне, перебитой снарядом,
Дятел клювом стучит морзянку,
Старшина экипажу в награду
Водку цедит консервной банкой...

В восемнадцать умею взорвать переправу /Владимир Литвишко/

Из цикла "Дороги наших отцов"

В восемнадцать умею взорвать переправу,

дверь у дома ломая, ворваться в него.

Только всё позади. Этот опыт кровавый

в мирной жизни уже не даёт ничего!

И за парту не сядешь - большой ведь детина.

Приглянулся бандитам, зовут в криминал.

Я хочу быть полезным, так мало мужчин ведь!

Третий день, как на фабрику взяли... Устал.

Верность /Константин Ваншенкин/

Затихли грозные раскаты,
Свершилось мира торжество...
К вдове погибшего комбата
Заехал верный друг его.

Сошёл на станции, и пеший
Прошёл он вёрст примерно пять.
Не для того, чтобы утешить, -
Чтоб вместе с ней погоревать.

♫ Небо Сирии /Олег Гонцов/

Неожиданный был в жизни бросок.

На зубах опять то ль пыль, то ль песок.

Кто бы дождик здесь включил на часок -

Слишком жаркий этот Ближний Восток.

А небо Сирии такое же синее,

И в синем небе всё плывут облака.

Да и места здесь есть довольно красивые,

Но только хочется сказать им: "Пока!"

Афганская хроника /Алексей Смирнов/

А в бойницах одно кино -
Всё про горы да облака.
Мне пора бы заснуть давно,
Только ноет к грозе рука.
Только зубы в ночи скрипят -
В полказармы зубовный скрип.
Вспоминает братва ребят,
Над которыми нынче - нимб...

А до весны-то ещё, боже мой! - пять месяцев!

Ещё не стихли бои с листвой у дворников.
А вдруг я целым вернусь домой?!
...Не верится...
Я насмотрелся уже на куски в "брониках"!

В прошлой серии про рассвет
"Стингер" круто ушёл в полёт.
Чёрно-сизый клубился след
В мелодраме про вертолёт.
Чёрно-сизый у смерти цвет.
Сладко-кислый у смерти вкус...
А им было по двадцать лет,
Возвращающимся в Союз.

Бадаевские склады /Александр Городницкий/

Недели первые блокады,
Бои за Гатчину и Мгу,
Горят Бадаевские склады
На низком невском берегу.

Мука сгорает, над районом
Дым поднимается высок,
Красивым пламенем зелёным
Пылает сахарный песок.

Вскипая, вспыхивает масло,
Фонтан выбрасывая вверх.
Три дня над городом не гаснул
Печальный этот фейерверк.

И мы догадывались смутно,
Горячим воздухом дыша,
Что в том огне ежеминутно
Сгорает чья-нибудь душа.

Вовремя, без опозданья... /Владимир Молчанов/

Вовремя,
Без опозданья,
Закон у войны суров,
Выполнившее заданье
Шло звено ястребков.
Ныне везло им крупно,
Ясен был свод небес.
Был замыкавшим группу
Лейтенант Горовец.
Зная врага повадки,
Смотрит - плохи дела,
Сзади, из-за посадки,
"Юнкерсов" группа шла.

Там, за Непрядвою, за Доном... /Николай Старшинов/

Там, за Непрядвою, за Доном,
Где нынче вызрели хлеба,
В большом бою ожесточенном
Решалась и моя судьба.

Там, унимая супостата,

Дружины русских полегли...
На их крови взросли когда-то
Полынь-трава и ковыли.

Куликовская битва /Димитрий Кузнецов/

1. Задонщина

Медленно тает завеса туманная,
Будто смешались июль и февраль.
Где-то в ночи - полевая, желанная,
Невероятная русская даль.

Где-то за мягким сиреневым облаком
Счастье былинное грезится мне:
Тысячи вёрст до него - не дойти пешком,
Не доскакать на ретивом коне.

Эти поля, перелески и рощи мы
Видим спасительным светом в душе.
Может быть,
Здесь, на просторах Задонщины,
Русскость былая вернулась уже? -

Снежными хлопьями, чистыми росами,
Вешними водами, жарким лучом,
Синими далями, русыми косами...
Крепкой кольчугой, надёжным мечом...

Новейший завет /Григорий Егоркин/

Второй час ночи.

                              Мерно винт гудит,

А в вещмешках позвякивают кружки.

Про заповедь смешную: "Не суди"

Не говорят, когда везут за Кушку.

"Не возжелай..."

               Но спит усталый взвод,

Не слыша сип дюралевого АНа,

Пока видавший виды самолёт

Крадётся облаками Бадахшана.

Кто говорит, что есть такой закон:

"Не обмани и не восстань на брата"?

Ведь снова посылают батальон

Прочёсывать ущелье у Герата.

Приказ прямолинеен, словно кий,

Что шар вгоняет в нашу память-лузу.

Полк знает: аксиома "Не убий"

Сегодня не относится к Кундузу.

1941 /Дмитрий Кедрин/

Ты, что хлеб свой любовно выращивал,

Пел, рыбачил, глядел на зарю.

Голосами седых твоих пращуров

Я, Россия, с тобой говорю.

Для того ль новосел заколачивал

В первый сруб на Москве первый гвоздь,

Для того ль астраханцам не плачивал

Дани гордый владимирский гость;

Для того ль окрест города хитрые

Выводились заслоны да рвы

И палили мы пеплом Димитрия

На четыре заставы Москвы;

Для того ль Ермаковы охотники

Белку били дробинкою в глаз;

Для того ль пугачевские сотники

Смердам чли Государев Указ;

Для того ли, незнамы-неведомы,

Мы в холодных могилах лежим,

Для того ли тягались со шведами

Ветераны Петровых дружин;

Для того ли в годину суровую,

Как пришел на Москву Бонапарт,

Попалили людишки дворовые

Огоньком его воинский фарт;

Для того ль стыла изморозь хрусткая

У пяти декабристов на лбу;

Для того ль мы из бед землю Русскую

На своем вывозили горбу;

Для того ль сеял дождик холодненький,

Точно слезы родимой земли,

На этап бритолобых колодников,

Что по горькой Владимирке шли;

Для того ли под ленинским знаменем

Неусыпным тяжелым трудом

Перестроили мы в белокаменный

Наш когда-то бревенчатый дом;

И от ярого натиска вражьего

Отстояли его для того ль, -

Чтоб теперь истлевать тебе заживо

В самой горькой из горьких неволь,

В полный рост. Арабатская стрелка, сентябрь 1941 /Николай Полянский/

Спасаясь от минных разрывов,
Одни постарались ползком.
Другие прижались лицом.
Он двигался неторопливо.

Зигзагами вправо и влево
Идет меж лежащих людей,
Стыдит хладнокровно, без гнева:
"А ну, поднимайся живей!"

Командовать можно без мата.
Имея в руке посошок,
Он тыкает в спину солдата:
"А ну-ка, вставай, землячок!

Ну, что ты разлегся без толку?
Надеешься, что не убьют?
Лежащих на месте осколки
Намного скорее найдут..."

До атаки остались минуты /Юрий Васин/

До атаки остались минуты.
Утомлён ожиданием взвод.
Здесь война, значит, нужно кому-то
И зачем-то бросаться вперёд!
Пушки бьют по переднему краю,
Жизни рвут ненадёжную нить...
Отсыревшие спички ломаю
И никак не могу прикурить...

Эх, пожевать бы мне сейчас
Пельменей мамкиных, борща!
На скудных воинских харчах
Мне не дают они покоя...
Я написал письмо домой,
Что не волнуйтесь, мол, живой...
Десятый день оно со мной...
Его отправлю после боя...

Малая земля /Нина Стебелёк/

Малая Земля... Пройдено немало!

Просто помолчу... Голову склоню...
Здесь когда-то всё яростно пылало!
Сердцем о погибших в тишине скорблю.

В прошлом та война... Города-Герои...
Монументы славы... и Корабль вдали...
Малая Земля обагрилась кровью,
Словно говоря: Помните о них...

В поднебесной синеве... /Юрий Васин/

В поднебесной синеве
Гомон птичьей стаи.
Позабывши о войне,
Маму вспоминаю...
Размечтался нынче я,
Мысли все о доме...
Затаилась смерть моя
На кудрявой кроне...

Поле чистое кругом,
Никуда не деться.
И спокойно целил он
Прямо мне под сердце...

Баллада о танке /Александр Яшин/

Советский танк попал в болота -
Еловая прогнулась гать.
Его бомбили с самолета,
Его фашистская пехота
Под вечер стала окружать.
Крича, строча из автоматов,
Солдаты, как из-под земли,
Осматриваясь воровато,
К нему со всех сторон ползли.
Немецкий танк подкрался с тыла,
Чтоб наш разить его не мог.
Широкозадый, тупорылый,
Он заревел, что было силы;
Налег на цель и поволок.
Вода и грязь текли с металла.
Осенний день совсем погас...
Но кто видал,
                        когда бывало,
Чтоб на цепи водили нас?

Танкистам Великой Отечественной Войны посвящается... /Роман Бидниченко/

Я механик-водитель тяжелого танка,
Моя плоть, моя кожа - стальная броня.
Мое сердце - движок, мои  ноги - гусянки,
Грохот танка - любимейший звук для меня.

В тесном чреве машины я в дыму задыхался,
Я горел и от боли сознанье терял.
Я не раз и не два с этим миром прощался,
Но мой танк - мой товарищ - меня выручал.

Учебка /Аркадий Ляховецкий/

Мы не были прикованы к веслу,
Но времени отсчет ведя на сутки,
Ударом лопастей до первых лун,
Отталкивая воду, гнали шлюпку.
Одна луна блистала в небесах,
Был диск другой из отражений соткан.
Стремительно песчаная коса
Под киль неслась, рвалась хрустящей  плотью.
Сгущалась темнота. Земная твердь,
Прибрежная полоска зыбкой суши,
На волнах сна шла вниз, вздымалась вверх,
Усталые укачивая души,
Ночным прибоем наполняла слух.
Но ставя парус, лишь рассвет забрезжит,
Привычному оседлому теплу
Мы вновь стремнин предпочитали свежесть.

Слушай, ветер! /Марк Соболь/

Слушай, ветер! Ты мчишься отсюда в Россию,
Ты к родимой земле прикоснёшься облётом.
Передай там, что мы уже скоро осилим
Вон того, чьи из зарева бьют миномёты.

♫ Тает в часах песок /Александр Городницкий/

Тает в часах песок.
Вся голова в снегу.
Чёрствого хлеба кусок
Выбросить не могу.

Не понимает внук
Мой полуночный бред.
Шепчут, смеясь, вокруг,
Дескать, свихнулся дед.

Вынь мне из сердца боль,
Мой ленинградский Бог,
Чтобы муку и соль
Не запасал я впрок,

♫ Посвящение Денису Давыдову и его друзьям /Константин Фролов/

Покуда кровь по жилам, а не квас,

В глазах огонь, в руках гитара,
В кого ещё влюбляться, как не в нас,
Ужель соперник сыщется гусарам?!
Но минет ночь, неумолим рассвет...
Что ж, господа, нам счастье не по чину.
И женщина, когда выходит в свет,
Берёт в мужья солидного мужчину.

Пусть дивных глаз другому отдан луч,
И сердце пленено другим, и мысли,
Полжизни отдадим за поцелуй -
И без того короткой нашей жизни.

Надоела война до чёртиков /Андрей Широглазов/

Надоела война до чёртиков.
Всё смешалось с этой войной.
У дорог больше нету бортиков -
Посносило взрывной волной.
Блиндажи - не хоромы царские.
От бездомья в душе хандра.
А дома - как сыры швейцарские:
По фасаду - к дыре дыра...

И неважно, что дело правое -
Правоту не сожмёшь в кулак...
Так-то - правое, но кровавое,
А иначе нельзя никак.
И не стоит напрасно мучиться,
Горевать и сходить с ума.
Всё равно никак не получится,
Чтоб без крови и без дерьма.

Сон /Юрий Никитенко/

Я часто вижу сон - одну картину:
Наматывая вёрсты на кардан,
Ползёт колонна вверх по серпантину.
Чужие горы, и земля - Афган.

Я на броне верхом, мне скоро двадцать.
Комбат орёт: "Вперёд, скорей вперёд!"
Мне до себя сквозь сон не докричаться,
Ведь знаю, что сейчас произойдёт.

♫ Дождись меня, родная! /Игорь Дудин/

Написала осень золотая
Дождевым узором на дороге:
Я тебя люблю, моя родная,
Ты дождись, и все пройдут тревоги.

Автомат сейчас я обнимаю,
Только знаю, снова будем вместе.
Верь, живым вернусь к тебе, родная,
Чтоб назвать тебя своей невестой.

Здесь, в Кабуле, солнце не такое,
Нас не греет, а испепеляет.
И когда в дозор идем, не скрою,
Даже горы иногда стреляют.

Встреча в Моздоке /Олег Гринякин/

Мы из лета прилетели в осень.
Холод с гор свалился на Моздок.
Небо серым залепило просинь
И, срываясь, падало у ног,
В каплях на брезенте остывало,
Отражалось в холоде стекла.
И под небом этим неумело
Выгружали из машин тела.
Мы стояли молча на бетонке,
Напрочь позабывши закурить.
В самолет, стоящий чуть в сторонке,
Заносили тех, кто мог бы жить...

Ангелы из спецназа /Ирина Яненсон/

Спецназовцам, погибшим в Беслане

Смотрю на фото, изучая лица,
Пытаясь тайну Судеб разгадать,
Понять, за что российская столица
Решила им награды всё же дать.

Сухие подписи под всеми фото,
О том последнем дне, об их пути,
Заботливой рукой писал здесь кто-то
Скупую "инфу", ту, что смог найти.

Какие мужики ушли из жизни:
В расцвете сил, в расцвете славных лет,
Отдав последний долг своей Отчизне,
В душе родных оставив тёплый свет.

Сердца людей наполнив чёрной болью,
Закончили свою игру с Судьбой,
Когда в Беслане, истекая кровью,
Кому-то жизнь спасли, прикрыв собой.

Беслан /Анна Чащина/

Шумел в деревьях ветер, плакал дождь,
Мешая воду с кровью на асфальте.
Тонули в лужах лепестки от роз,
И красным отливало чьё-то платье.

Как пахло гарью, болью и тоской,
Как остро жалость вкручивалась в сердце,
И бликом жизни крестик золотой
Лежал в безжизненной ладошке детской.

Детям Беслана /Ольга Забелина/

Сентябрь в самом начале был жарким, как никогда.
День Знания отмечали, и вдруг разразилась беда.
Врезались вести с экрана: В заложники взяли детей.
Захвачена школа Беслана. И страшно от этих вестей.
Сгрудились дети в зале, как брошенные птенцы.
Глядели в немой печали матери и отцы.
Эта игра без правил. Под уклон покатился мир.
Сентябрь в самом начале, в школе устроили тир.
От страха чуть бьётся сердце, рот сушит палящий зной.
Зачем пули метят в детство? И кто же тому виной?
Знаю, что это было. Было с тобой и со мной.
В Беслане происходило. Называется это - войной.