Яндекс Метрика

Баллада о двадцатилетних /Леонид Молчанов/

Навсегда двадцатилетним -
прожившим так мало...

Улетают секунды в прошлое,
Им обратной дороги нет.
Что с того, что мы мало прожили?
Что с того, что нам двадцать лет?


Захватили житейские хлопоты,
Мы идем навстречу ветрам.
Нам порой не хватает опыта,
Не хватает нежности нам.

Не хватает написанной песни,
Не хватает счастливых дней,
Но еще никому не известно,
С чем мы встретимся в жизни своей.

Может быть, через год, через месяц,
Через день,
                     через час,
                                       через миг
Мне придется судьбу свою взвесить,
Оценить - что узнал, что достиг,

Разграничить, что было - что стало,
Разделить темноту и свет,
Что с того, что мы прожили мало?!
Что с того, что нам двадцать лет?!

Листья падают на траву /Павел Великжанин/

Наступленье осенних дней затуманило даль и близь.
Пулеметным огнем дождей листья с веток сбивает вниз.
Только, знаешь, они красней, чем положено листьям быть,
И погибших вчера парней нам в живые не возвратить.

Листья падают на траву, как бесшумный ночной десант.
Рядом смерть, а я все живу, как не верить тут чудесам?!
А я знаю, что нет чудес, но есть мама, отец и ты…
Я в созвездьях чужих небес вспоминаю твои черты.

Родина /Евгений Храмов/

Шли женщины, и на плечах - лопаты:
окопы рыть под городом Москвой.
Страна смотрела на меня с плаката,
седая, с непокрытой головой.

Она звала меня глазами строгими,
сжав крепко губы, чтоб не закричать.
И мне казалось, что похожа Родина
на тетю Дашу из квартиры пять.

Как сказать о тебе? /Евгений Агранович/

Как сказать о тебе? Это плечи ссутулила дрожь,
Будто ищешь, клянёшься, зовёшь - отвечают: не верю.
Или в стылую ночь, когда еле пригревшись, заснёшь, -
Кто-то вышел бесшумно и бросил открытыми двери.

О тебе промолчу, потому что не знаю, снесу ль?
Я в беде новичок, так нелепо, пожалуй, и не жил...
Избалован на фронте я промахом вражеских пуль,
Мимолётностью мин, и окопным уютом изнежен.

Потом оплачу, осень /Юрий Беридзе/

Ну, что ты, осень, плачешь у заставы?
Оплачь тогда и наших, и чужих...
Ни мы, похоже, ни они не правы,
Ну, так и что же - не стрелять мне в них?

Цхинвал /Надежда Антипова /

Не плачь, малыш, пожалуйста, не надо,
Здесь голос твой едва услышит мать.
От грохота взорвавшихся снарядов
Она сама готова зарыдать,

И всхлипывать нескоро перестанет.
Когда очередей утихнет шквал,
В руинах перед взором вдруг предстанет
Чудесный город некогда - Цхинвал...

Утри слезу, старик, в углу подвала.
Слов утешенья сможем ли сказать,
Когда места родимые в развалах
Ему о многом могут рассказать.

Под Москвой /Павел Железнов/

Держась, как за личное счастье,
за каждую пядь земли, -
мы под Москвой встали насмерть,
в грунт промерзлый вросли.

Земля от взрывов дрожала.
Трещала танков броня...
Солнце в огне пожара
чадило, как головня...

Вот и всё /Александр Карпенко/

Вот и всё. Мучусь, корчусь от боли,
Весь в бинтах
на постели сырой.
Я наехал
на минное поле - и погиб...
Может быть, как герой.

Вот и всё. Как нелепо всё вышло...
Где-то в воздухе
кружится гриф.
Только стоп. Быть не может! Я
мыслю -
Это значит, что я ещё жив!

Этюд к Норд-Осту /Александр Сталь/

Мы сидели там третьи сутки,
И, казалось, не будет конца -
Даже самые злобные шутки
Перестали тревожить сердца.

Нас уже не пугали гранаты -
"Ну, чего ж ты, шахидка, взрывай!
Мы посмотрим, каким тебе Адом
Обернется обещанный Рай."

Но хотя притупилась немного
От волнения острая боль,
Мы в себе не утратили Бога,
Мы в себе сохранили контроль.

Национальность - Сухумец /Николай Галин/

Мы выплеснем боль, и обиду, и месть
Из душ и сердец, как из кратера,
Напомним про "совесть", про "ум" и про "честь"
Тому, кто войне был соавтором.

Я видел парней, что пойдут на Сухум -
Героев, отчаянных, умниц.
И каждый из них - честь, и совесть, и ум.
- Национальность?
- Сухумец!

Я этот полк в атаку поведу /Феликс Чуев/

Уже послы живут в тылу глубоком,
Уже в Москве наркомов не видать,
И панцирные армии фон Бока
На Химки продолжают наступать.

Решают в штабе Западного фронта -
Поставить штаб восточнее Москвы,
И солнце раной русского народа
Горит среди осенней синевы...

Письмо с войны. Я точно вернусь /Петр Давыдов/

Мы толком не спим, не едим, не живем...
Я спутал недавно закат и рассвет.
И столько усталости в сердце моем!
Здесь только война - ничего больше нет.

Боишься не раны, боишься упасть
И не добежать до своих, до своих…
Нам надо вернуться с задания в часть,
И чтобы противник надолго затих!

Не слушайте, что в телевизоре врут.
Здесь все по-другому, все хуже в сто раз!
И как хорошо, что вы где-то не тут.
Мы знаем - вы ждете и верите в нас!

Передний край /Николай Добронравов/

Летала смерть зловещей тенью,
Держалась жизнь на волоске,
И шло в сраженье ополченье
На ближних подступах к Москве.

Здесь наша боль и наша слава,
И ты судьбе не изменяй.
Москва, Москва, моя Держава,
Передний край, передний край.

Мальчишки военной поры /Виктор Иванов/

Отложены школьные книжки
До скорой победной поры.
На фронт убегали мальчишки...
И эхом звенели дворы -

Девчонкам, сестренкам и мамам:
"Не бойтесь, я скоро вернусь!"
С молитвой от храма до храма
За ними шла матушка Русь.

Афганцы /Юлия Друнина/

Мне мальчики эти, как братья,
Хотя и годятся в сыны.
Пусть я не бывала в Герате,
Они не видали Десны,
Где гибли десантные лодки
И, словно в болезненном сне,
Качались, качались пилотки
На красной соленой волне...

Едва ли сумеют другие,
Не знавшие лика войны,
Понять, что теперь ностальгией
И вы безнадежно больны -
Что будете помнить отныне
Не то, как бросались в штыки,
А то, как делили в пустыне
Воды горьковатой глотки.

16 октября 1941 года /Александр Белов/

Калугу и Боровск уже взяли фрицы,
Вышли на подступы, на рубежи.
Что будет с тобой, дорогая столица,
Скажи?

Решили вчера, что Генштаб и заводы
Эвакуируют все за Урал.
А кто бы, что делать простому народу,
Сказал?

Пришли мы тогда на завод. Оказалось,
Смылся начальник позорно вчера.
А нам что, пешком до Ташкента осталось
С утра?

А дома сестренка, братишка и мама,
И в ополченье ушел наш отец.
Ужели Москве-то и правда ну прямо
Конец?

Над Донбассом пока тишина /Василий Мищенко/

Над Донбассом звенит тишина,
Долгожданная, хрупкая малость.
Ну, давай-ка, плесни, старшина,
Снять с души помоги нам усталость.

Над фронтами зависла луна,
И дымятся, дымятся руины.
А соседке досталось сполна,
Кто вернет ей погибшего сына?

Что здесь завтра взрастет на крови,
На земле, отупевшей от боли?..
Ты держись, мать, и дальше живи,
Раз такая она, твоя доля.

♫ Подполковник /Александр Орловский/

Молодой подполковник, в глазах чернота,
Комбат с не совсем догоревшей войны.
Где-то в памяти злой полыхает весна,
А за темным окном тихий вечер Москвы.

Оглушен тишиной, нет разрывов в ночи,
И смеющийся мир как-то дико нелеп.
Сколько боли лежит там, под небом Чечни!
Взгляд пустой из окна, он как будто ослеп...

Подполковник, дай мне руку!
Жизнь не кончилась, Андрюха!
На стакане корка хлеба - помянём.
Сердце часто болью сводит,
И война во сне приходит.
Осень снова кружит листьями...
Живем... живем... живем...

Москва за спиной /Василий Журавлев/

Впереди леса еловые,
темно-синие, лиловые,
Нара-река, Протва-река,
свинцовые облака.

Хлопьями падает снег
в полосе
Варшавского шоссе,
и низенькие ельнички
оделись в шубки беличьи.

Последний поход /Виктор Верстаков/

Разорван погон под ремнем автомата,
Истерлась тельняшка на левой груди,
Где сердце колотится, не виновато
Во всем, что за нами и что впереди.

Прошли по ущелью, спустились в долину,
Поднялись оттуда на горный хребет,
В бою разделившись на две половины -
Оставшихся здесь и оставивших свет.

В наш дом пришла беда... /Елена Крассула/

В наш дом пришла беда...
Все чаще плачет мама,
И бабушка вздыхает,
А папа на войне.
Всю ночь по нам бомбят,
Сидим опять в подвалах,
Зачем они стреляют?
Вы объясните мне?

Я вроде был хорошим...
Любил учиться в школе,
А после в парк спешил,
Чтоб голубей кормить.
Я был обычный мальчик,
Но стал вдруг непохожим,
И кто-то так решил,
Что мне не нужно жить.

♫ Уже идет которая весна /Валерий Ковалёв/

Уже идет которая весна
Без свиста пуль в Афганской круговерти.
Но горы вновь ко мне приходят в снах,
Те горы, на которых море смерти.

Пустыня огрызалась горячо,
В песках скрывая призрак каравана.
Все было. Все осталось за плечом.
Но век мне не забыть Афганистана.

В ту осень /Юрий Мельников/

В ту осень на лугу широком,
Там, где течет река Москва,
Поблекла у дорог до срока
Войной помятая трава.

Зерно неубранное мокло,
И все сильней день ото дня
У нас в избе дрожали стекла
От орудийного огня.

В разрывах небо под Москвою.
Замаскирован в окнах свет.
Все ближе, ближе грохот боя,
А нам повесток нет и нет.

Реквием... из прошлого /Валерий Папушин/

Нам не нужно стареть
И менять на гражданку шинели.
Там, где падали мы,
Вновь растут города и сады.
Мы остались верны,
Тем, кто ждал, и, кого мы любили...
Мы, для ныне живых -
пожелтевшее эхо войны.

Нам не нужен паёк,
Нас свинцом досыта накормили...
Нам так хочется спеть,
Но прописан режим тишины.
Мы Ваш помним наказ,
Но дома без окна и без двери...
И, к тому же, сквозь нас
Уж деревья давно проросли.

♫ МИ-8. Последний монолог /Николай Анисимов/

Небес родных голубизна
Мне снится ночи напролёт.
Там, в Белоруссии весна,
А здесь - сам чёрт не разберёт.
Увы, всё было не во сне -
Войны той шёл последний год.
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт...

Кабина полная огня,
Окончен мой последний бой.
В ближайшем будущем меня
Ждёт смерть в стране совсем чужой.
Зажат я огненным кольцом.
"Мой борт горит!!!" - кричу в эфир.
Навек безжизненным лицом
Уткнулся в ручку командир.
И за спиной борттех молчит,
Проклятый холодок внутри.
А ДШК * - тот всё строчит,
Да не один - их штуки три.
Вот идиоты, что стрелять?..
И так горю - уже предел.
Мне больше в жизни не летать.
Каюк мне здесь. Я... Я прилетел.

Бородинское поле /Денис Давыдов/

Умолкшие холмы, дол, некогда кровавый,
Отдайте мне ваш день, день вековечной славы,
И шум оружия, и сечу, и борьбу!
Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу
Попрали сильные. Счастливцы горделивы
Невольным пахарем влекут меня на нивы...

Москва /Вера Инбер/

Можайск, Калинин, Малоярославец...
Какие это русские места.
Еще был молод Петербург-красавец,
Еще Нева была полупуста,

А там уже раздвинулись простором
Тверские и можайские леса,
А там, в Москве, уже являлась взорам
Кремлевских башен древняя краса.

Когда, внезапно перешедши Неман,
Приблизился к Москве Наполеон,
Он встречен был огнем, пожаром гнева,
Он ненавистью был испепелен.

Мы - унесенные ветром /Ольга Сизова/

Мы - унесённые ветром,
Разбросанные по свету...
Смертельные километры
Легли между нами. Где ты?
Мне горе, как море, мерить,
Не зная ни ночи, ни дня.
Одно лишь осталось - верить,
Что ты ещё помнишь меня.

На взлетно-посадочной... /Виталий Филатов/

На взлетно-посадочной - темные лужи,
И в воздухе сизый туман.
Которые сутки над нами кружит
Дождей караван.

И с неба - вода, под ногами - вода,
Отложен надолго взлет.
И как бы в раздумье, устав от дождя,
Уснул боевой вертолет.

Верь /Юрий Беридзе/

За высокими горами,
там, где нынче нет меня,
тихо зорька догорает.
А у нас горит броня.

Дым клубится по ущелью,
жирный, черный и густой.
Для сгоревших саван стелет
ветер, свыкшийся с войной.

Кавказские пленники /Александр Анапкин/

Только рев турбин замолкнет,
Покидаем самолет.
Мы шагнули в неизвестность
И не знаем, что нас ждет.

Днем и ночью канонада,
А у каждого есть мать.
Убивать никто не хочет,
А тем паче умирать.

Здесь рассветы от пожаров
И свинцовые дожди.
Мы чужие в этом крае,
Только нам нельзя уйти.