♫ Новогодняя ночь /Александр Минаев/

Опять тебя нет со мной, так уже было, было прежде.
Год отошел в мир иной, но лишь сильней моя надежда.
Укрылась ночь пледом бисерным от посторонних глаз,
Чтоб совершить таинственный намаз.
Отбил свой звон неуверенно декабрьский хмурый день,
А вы, глаза светло-серые, вы где?

Опять тебя нет со мной, опять мы в этот час не вместе.
Пускай же сказкой ночной тебе приснится моя песня.
В ней липкий снег тает медленно, афганский липкий снег.
И полночь необыкновенная в окне.
Ложатся ввысь трассы веером на призрачную ель,
А вы, глаза, светло-серые, вы где?

Новогодняя ночь 1994 года /Раян Фарукшин/

Мы подъехали к городу Грозный,

Он нас "ласково" так повстречал -
С неба снег и ветер несносный,
А мороз всё крепчал и крепчал.

Как красиво! Пылающий город
На закате солнца блестел,
Меня - в дрожь, как снегу за ворот,
Там никто умирать не хотел.

Я всё помню: горящие склады
И разрушенных зданий оскал,
И сержанта из сводной бригады,
Что от пули первым упал.

Волгоград, 29 декабря /Марк Вербер/

Да, это счастье - меня там не оказалось
у смятых дверей красивейшего вокзала,
где стекла летели так далеко и звонко,
где взрывом задело лишь одного ребенка,

Елка /Юлия Друнина/

На втором Белорусском еще продолжалось затишье,
Шел к закату короткий последний декабрьский день.
Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,
Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.

Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.
Показалось - конца не предвидится этой войне.
Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.
(Виновато затишье - совсем не до грусти в огне!)

Показалась могилой землянка в четыре наката.
Умирала печурка. Под ватник забрался мороз...
Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:
- Почему ты одна? И чего ты повесила нос?

Минута тишины /Александр Белов/

Минута тишины...
                                  Молчат усталые
Спасатели, кинологи, врачи.
Быть может, кто-то стукнет под завалами,
Или застонет, или закричит.

Я слышу тишину, но помню каждое
Рыданье, крик, проклятие и стон.
Остаться без работы нам однажды бы,
Чтоб раз и навсегда был мир спасен!

Чтобы людские судьбы не корежила
Авария, стихия ли, война.
И чтобы не пугала, не тревожила
Минуты этой долгой тишина.

Спасатель /Виктор Колмаков/

Боевым офицерам МЧС

Бывший "батяня", бывший комбат.
В чём-то несбывшийся, бывший,
Лекцию группе читает девчат...
Слушают девочки, пишут...
Морщатся: часто слова невпопад,
Режет слух голос осипший,
Что-то неважно читаешь, комбат,
Бывший, поистине, бывший.

31 декабря 1941 года /Юрий Воронов/

По Ленинграду смерть метет,
Она теперь везде, как ветер.
Мы не встречаем Новый год -
Он в Ленинграде незаметен.

Дома - без света и тепла,
И без конца пожары рядом.
Враг зажигалками дотла
Спалил Бадаевские склады.

И мы Бадаевской землей
Теперь сластим пустую воду.
Земля с золой, земля с золой -
Наследье прожитого года.

Родному городу /Михаил Матусовский/

Здесь Пожарский гремел, здесь командовал боем Кутузов.
Ты, как древняя сказка, бессмертен, прекрасен и стар.
От тебя отходили замерзшие своры французов,
От тебя отступали несчетные орды татар.

Мы тебя окружим бронированной грозною силой
И любою ценой в беспощадном бою сбережем,
Чтобы подступы к городу стали для немца могилой
И рубеж под Москвою - последним его рубежом.

Баллада о немецком мальчике / Елена Громцева/

Сидел мальчишка под крыльцом,
Не смея даже шевелиться...
"Фашист!" - бросали горсть в лицо
Камней... за то, что смел родиться

В России... после той войны...
В нём кровь текла немецкой расы,
Ему вменялась часть вины,
Как-будто он шагал в тех касках.

Как-будто он брал Сталинград,
Солдатом Вермахта стреляя.
Ему в глаза плевали: "Гад!
Лишь попадись нам, schwein* такая".

Песня о друге /Виктор Верстаков/

Завалы, заслоны, засады,
Барханы, сугробы, ветра.
Наверно, забыть это надо,
Но помнится, словно вчера.

Страна, что "за речкой на юге",
Как мы ее звали подчас,
Останется песней о друге,
Навечно ушедшем от нас.

В той песне и боль, и просторы
Тревожных афганских дорог,
И гордость, и горе, и горы,
Где друг отозваться не смог.

Псевдоновогоднее /Алина Баева/

Снег по судьбам метет, равнодушно заносит былое,
Надевая на жизнь маскировочный белый халат.
Залпы - ритмы сердец, ветер, прячась от грохота, воет,
Неизменно солируя в хоре бродячих собак.

Гром осенний замерз в этом низко-нависнувшем небе,
Не готовом принять фейерверков искристую вязь.
Иждивенка-зима просит зрелищ, не выклянчив хлеба,
И рисует пейзажи войны на стекле, не таясь.

Первый снег закрутил серый быт на плацу в круговерти,
Праздник - будто симптом наших прошлых беспечных годов,
Будто вызов для тех, кто живыми списал нас посмертно,
Открестившись со смехом, как от непокорных рабов.

Москве /Александр Прокофьев/

Вся Родина встала заслоном,
Нам биться с врагом до конца,
Ведь пояс твоей обороны
Идет через наши сердца!

Идет через грозные годы
И долю народа всего,
Идет через сердце народа
И вечную славу его!

Доблесть /Александр Карпенко/

Примеряя опасность к лицу
И былинным грезя булатом,
Как завидовал я отцу,
Воевавшему в сорок пятом!

Ведь считалось, что наш удел -
Постигать жизни смысл, учиться.
А для воинских, ратных дел
Я чуть-чуть опоздал родиться...

Павшим братьям /Сергей Ефимов/

Здесь молчание громче, чем слово,

Здесь кладут головою на запад.
На Николо-Архангельском* снова
Душу рвут троекратные залпы...

Снег ноябрьский землю укроет.
Верность Родине стала распятьем.
Все плотнее Аллея Героев,
И все больше на ней наших братьев.

Ленинград, 6 декабря 1941 года /Юрий Воронов/

Ни хлеба, ни топлива нет.
Улыбки на лицах знакомых
Нелепы, как вспыхнувший свет
В окне затемненного дома.

Нелепы, и всё же они
Сегодня скользили по лицам,
Как в старые добрые дни.
Мы знали, что это случится!

- Слыхали? - И люди стихали. -
Вы слышали новости? - Да!.. -
И люди друг другу махали,
Забыв, что под боком беда.

Сотый день /Юрий Воронов/

Вместо супа - бурда из столярного клея,
Вместо чая - заварка сосновой хвои.
Это б всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не твои.

Только сердце внезапно сожмется, как ежик,
И глухие удары пойдут невпопад...
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.

Мы играли в войну /Андрей Мизиряев/

Мы играли в войну, как все дети, без зла, понарошку.
Выходили из боя гурьбою, шутя, без потерь.
Но война припасла и взвалила недетскую ношу
На мальчишечьи плечи, не знавшие груза смертей.

Мы смотрели на мир, легковерные дети асфальта,
Как на светлый, огромный, друзьями заселенный двор.
Но война, притаившись в ущельях чужого базальта,
Расстреляла мальчишечью веру и правду в упор.

Полчаса до атаки /Вадим Прохоров/

Полчаса до атаки осталось -
Всего полчаса...
Полчаса до свистка,
До ракеты, до вспышки, до драки...
Полчаса до момента,
Когда упадут небеса
И в воротах архангелы встанут,
Одетые в хаки...

Полчаса, чтоб в порядок
Земные дела привести...
Полчаса - написать и отправить
Последние письма...
Полчаса, чтоб проверить
Патроны, гранаты, штыки...
И в канале ствола
Уложить дополнительный выстрел...

Чеченская зима /Ирина Сарматова/

Снег, покрытый копотью разрывов,
Разнесла поземка по земле.
"По машинам!" Ну, братва, счастливо!
Снова не дают поспать в тепле.

Снова жмемся на броне холодной,
Наготове держим автомат,
Что-то говорит в тангенту взводный...
Нынче десантуре черт не брат!

Москва /Александр Твардовский/

Зыбкой ночью солдатской
В сорок первом году
Ехал я из-под Гжатска
На попутном борту.

Грохот фронта бессонный
Шел как будто бы вслед.
Редко встречной колонны
Скрытый вспыхивал свет.

Тьма предместий вокзальных
И - Москва. И над ней
Горделивый, печальный
Блеск зенитных огней.

И просились простые
К ней из сердца слова:
"Мать родная, Россия,
Москва, Москва..."

Отражение /Дмитрий Московский/

С каждым днём остаётся всё меньше часов,
Чтобы справиться с этой напастью.
Над страною - созвездие Бешеных Псов
Нависает оскаленной пастью.

И у тех, кто под этим созвездьем рождён,
Полыхают глаза торжеством:
В превосходстве своём над людским естеством
Каждый бешеный пёс убеждён.

Но не верь подлецу, и не слушай глупца,
И не бойся живущих во зле.
Высоко в небесах есть созвездье Стрельца
И созвездье Спецназ - на земле.

Сектор обстрела /Марина Струкова/

Грозный город, охваченный тьмой,
пойман в око прицела,
и проходит дорога домой
через сектор обстрела.

Кто-то шел по тропинке в обход,
вдоль стены пробирался,
да наткнулся в предместье на дот
и уже не поднялся.

Чутким сном я забылся на миг,
рук не сняв с автомата.
И далекого дома достиг
в час степного заката.

Страшная сказка /Борис Пастернак/

Все переменится вокруг.
Отстроится столица.
Детей разбуженных испуг
Вовеки не простится.

Не сможет позабыться страх,
Изборождавший лица.
Сторицей должен будет враг
За это поплатиться.

Это только снится /Леонид Молчанов/

Который год я по ночам стреляю
И снова, не заботясь о себе,
Иду вперед - туда, где убивают -
Навстречу непредвиденной судьбе.
И вертолет подбитый серой птицей
Ныряет вниз, сгорая на лету...
Как хорошо, что это только снится...
И утром просыпаюсь я в поту.

Который год кошмар Афганистана
Меня ведет ночами в новый бой.
И снова тень от "Черного тюльпана"*
Витает ночью над моей судьбой.
Пусть это все - забытая страница,
Но снова веет холодом беда...
Как хорошо, что это только снится
И вновь не повторится никогда.

♫ У деревни Крюково /Сергей Островой/

Шел в атаку яростный сорок первый год.

У деревни Крюково погибает взвод.
Все патроны кончились, больше нет гранат.
Их в живых осталось только семеро молодых солдат.

Лейтенант израненный прохрипел: "Вперед!"
У деревни Крюково погибает взвод.
Но штыки горячие бьют не наугад.
Их в живых осталось только семеро молодых солдат.

♫ Семьдесят выше нуля /Виктор Куценко/

Лютое солнце над Кандагаром
Мёртвою хваткой вцепилось в поля.
Наша колонна окутана жаром -
Семьдесят выше нуля.

Лица, как маски, под солнцем и пылью,
Через одежду жжёт тело броня.
Смешаны грани меж бредом и былью -
Семьдесят выше нуля.

Панихида по старлею /Григорий Егоркин/

Приказ на батарею
Пришел, лишь бой угас.
Взвод схоронил старлея,
Взвод выполнил приказ.

...От близких пуль шалея,
Меж битых стен и ям
Вернулись все в траншею,
А он остался там.

Речка Нара /Евгений Гринберг/

Речка Нара, речка Нара,
Недлинна, неширока,
Но когда бывает надо -
Неприступная река.

Вот на этой речке Наре
В землю, в небо, в пламень, в лед
Врос интернациональный
Необученный народ.

Боевые друзья /Сергей Антонов/

У меня из Афгана фотографий немного.
Там сниматься нам было порой недосуг.
Мирных дней развела нас с тобою дорога,
Затерялся ты где-то, афганский мой друг.

Торопили мы время, боевые походы
И колонны по пыльным километрам войны.
Здесь, пропахшие потом, отставали от моды,
А причёски у многих в серебре седины.

Триста тридцатый полк /Леонид Хаустов/

По Неве отходили солдаты,
И стонал под дивизией лёд.
Оставался лишь триста тридцатый
Полк стрелковый, прикрывший отход.

В дело шли и штыки, и гранаты,
И накатывал огненный вал.
Это доблестный триста тридцатый
Полк стрелковый отход прикрывал.

Защитники Москвы /Василий Степанов/

Почернело солнце. Тучи мглисты.
Порохом пропахла синева.
Впереди, за Нарою - фашисты,
За спиною - ратная Москва.

Здесь проходит наша оборона,
Насмерть здесь немало дней стоят
С храбрым комиссаром батальона
Тридцать восемь стреляных солдат.

На счету гранаты и патроны.
Фронтовой мороз колюч и яр.
Но бойцы бодры и непреклонны -
Рядом с ними славный комиссар.