Чёрный август /Виктор Демьяненко/

Чёрный август* в Апсны* никогда и никто не забудет.

День, когда враг ворвался в столицу прекрасной страны,
Когда прерваны были счастливые, мирные будни,
Когда туча с грозою нависла над небом Апсны.

Стоят в строю сегодня ветераны,
В сентябрьский тридцатый светлый день*.
Но август в их сердцах - тяжёлый камень -
Он в душах их, он с ними, словно тень.

За Москву /Павел Шубин/

Есть в этой бронзовой медали
Синь затемнённых фонарей
И отражённый в грозной дали
Огонь тяжёлых батарей.
И ярость та, что клокотала
В атаках русских штыковых,
Упругий, чистый звон металла,
Как перестук сердец живых.
Она свидетельствует миру
О нашей доблести в бою...
Солдаты, дети, командиры
В крови, у смерти на краю.

Первые письма /Сергей Островой/

Холодно. Стынут ноги.

Ветер колюч. Жесток.
Мне не забыть дороги
С запада на восток.

Кровью закат окрашен,
Тихо идем без слов.
Мимо полей и пашен,
Мимо родных лесов.

Горький дымок махорки.
Мерзлой луны рожок.
Савиновские Горки.
Медное и Торжок*.

Путь наш тяжел и длинен.
В горе. В слезах. В огне.
Немец, заняв Калинин*,
Рвется уже к Москве.

Горизонт /Сергей Егоров/

Дом мой милый, родной - он в туманной дали.
Облака между гор разрезаю огнём автомата.
И не видно оттуда, как здесь уже трое легли,
И не слышно оттуда, как бьётся здесь сердце солдата.

Их уже не вернуть, разрывает мне сердце тоска.
Дождались их печаль и гранитная гладь обелиска.
Я сквозь зубы кричу. Пролетает свинец у виска.
И далёкая Родина в это мгновение близко.

♫ Русский дождик /Евгений Бунтов/

Да когда же нашу боль распогодит?..
Русский дождик по Чечне ходит-бродит:
По зелёнке, по кварталам руинным,
По цветочным по полям - там, где мины...

С ветром северным дошёл понемножку,
Капнул маминой слезой на ладошку.
К ней живым прийти давал обещанье...
Гром по небу, как "Славянки прощанье".

Это страшное слово посмертно... /Сергей Калякин/

Наградные листы - это подвиг солдат,
Что описан так точно и верно.
Только cлово одно в нём звучит, как набат,
Это страшное слово - посмертно.

А награда находит героев всегда,
Кто России служил неизменно.
Но не даст на груди закрепить ордена
Это жуткое слово - посмертно.

Три с половиной пригоршни праха /Василий Киселёв/

...Три с половиной пригоршни праха
Да пряжка ремня остались от Кости...
Не дотянул он до дембеля - месяц...
...Осень форсит в ярко-жёлтой рубахе.
Я утречком ранним иду по погосту.

Рядом - лесок... В нём рыдает кукушка...
Над головою - лазурное небо.
Стая ворон облепила орешник.
Костяну - гостинцы : "БМП-шка"-игрушка,
Чекушка "Столичной", горбушечка хлеба...

"Помнишь?.." - и память расставит капканы.
Горькую водку запью минералкой.
Солнечный зайчик лезет под мрамор.
...Костик смеётся из траурных рамок -
Давнее фото, ещё до Афгана...

♫ В осеннем парке городском /Олег Митяев/

В осеннем парке городском
Вальсирует листва берёз,
А мы лежим перед броском,
Нас листопад почти занёс.
Занёс скамейки и столы,
Занёс пруда бесшумный плёс,
Занёс холодные стволы
И бревна пулемётных гнёзд.
А на затвор легла роса,
И грезится весёлый май,
И хочется закрыть глаза,
Но ты глаза не закрывай.
"Не закрывай! - кричат грачи, -
Там сквозь берёзовый конвой
Ползёт лавина саранчи
На город за твоей спиной!"
И ахнет роща, накренясь,
Сорвутся птицы в чёрный дым,
Сержант лицом уткнётся в грязь,
А он таким был молодым!
И руки обжигает ствол -
Ну сколько можно лить свинец?!
Взвод ни на пядь не отошёл,
И вот он, вот уже конец!..

Сын /Сергей Феоктистов/

Есть за Полтавой в чистом поле
Могила павшего бойца.
Кругом - пшеничное раздолье,
Душистый запах чабреца.

И каждый вечер на закате
Сюда, в степную благодать,
В поношенном старинном платье
Приходит седенькая мать.

Придёт, украсит васильками
Могилу ратника она
И долго над замшелым камнем
Сидит, в печаль погружена.

Серый пепел выжженных полей /Захар Городисский/

Серый пепел выжженных полей,
Камни разорённых деревень...
Пни и угли - вместо тополей,
Вместо солнца - сумрачная тень...

Здесь забыли отдых и покой,
Здесь всё время в воздухе висит
Чёрный дым разрывов над рекой,
Над густыми ветками ракит.

На поле Куликовом /Александр Блок/

Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.

О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.

Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной -
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной -
Я не боюсь.

Куликово поле /Евгений Карунин/

Опять рассвет на поле Куликовом
Ковыль-траву росою серебрит.
Непрядва, как невеста в платье новом,
Под шум ветров к донским брегам спешит.

Здесь с давних пор свободой воздух полон,
Здесь небеса сливаются с землёй,
Под шелест ковыля и птичий гомон
Уставший путник здесь найдёт покой...

И кажется, покой тот будет вечным,
Но нет земли без бедствий и тревог -
И скоро уж над долом бесконечным
Сверкнёт зловеще вражеский клинок!..

На перенос Бронзового Солдата в Таллине /Георгий Ильин/

Порой и мужчины рыдают.
Как мысли свои ни гони,
У каждого в жизни бывают
Такие священные дни.

И сердце без лезвия раня,
Вновь память встает, дорога,
Как реяло красное знамя
Над павшей столицей врага.

Звенела молчаньем минута
По всем не пришедшим домой,
И таяли гроздья салюта
В ночи той победной весной...

Но время деяниям новым.
И скоро в легенды уйдут
Все те, кто под ливнем свинцовым
Форсировал Одер и Прут,

Который час поёт нам пулемёт /Артур Чёрный/

Который час поёт нам пулемёт,
Зажав нас в грязь раздолбанных окопов.
И каждый час - не день, скорее год
У жизни рокового поворота.
Мы ждём, когда скорее ляжет ночь,
Чтоб в полный рост подняться в контратаке.
У них в руках такая сжата мощь.
Мы ж копим силы для последней драки.

Новороссийск /Влада Успенская/

Бои продолжались
Четыреста дней...
Держись, не сдавайся друг.
На зверя фашистского
Пуль не жалей.
Врагу не пройти на юг.

А время бежит,
И возмедье грядет.
Желтеет сентябрьский лист...
Десантник советский
Без промаха бьет.
И в страхе бежит фашист.

День за три /Ион Деген/

Багряный лист прилипает к башне.
Ручьём за ворот течёт вода.
Сегодня так же, как день вчерашний,
Из жизни вычеркнут навсегда.
Изъят из юности.
В личном деле
За три обычных его зачтут.

Не киношный /Александр Сидоровнин/

Ошибаться был бы рад,
Давит в косточке подвздошной -
На Донбассе просто ад,
Настоящий, не киношный.

Много дней, недель подряд
Звук знакомый да и тошный...
По Донбассу лупит "Град"* -
Настоящий, не киношный.

♫ 345 полк /Виктор Верстаков/

Обнимись с друзьями боевыми,
фронтовик поймет фронтовика.
Мы навек остались рядовыми
345-го полка.

Как мы были молоды в Баграме*!
Как свистели пули у виска!
Как сверкало пламя, словно знамя
345-го полка!

От Саланга и до Бамиана*
лезли мы по тропам в облака
сквозь рассветы алые, как раны
345-го полка.

Говорит Ленинград /Александр Гентош/

Враг на подступах к Ленинграду,
И кольцо закрывала блокада.
Полыхнула война по городу жарким огнем.
Под разрывами бомб и снарядов
Стало тверже гранита радио,
И стальные секунды начал считать метроном...

В эти годы беды и горя,
Темноты, отчаянья, голода
Как тебе наши души от мрака спасти удалось?
Забывая и боль, и голод,
Мы с надеждою ждали твой голос,
Доброй музою нам ты стала, Ольга Берггольц.

WTC - 11 сентября 2001 /Михаил Этельзон/

Перед глазами... Дорога... Во вторник...
Дым над Манхэттеном из "Близнеца"...
Через минуты ударят повторно...
Чувство начала войны... и конца...

Сто этажей, обречённые - тридцать.
От неизбежного там не уйти.
Десять минут - позвонить и проститься,
голос услышать и, может, простить...

Пламя бушует уже под ногами -
плавятся стены, секунды, мосты;
выбиты окна и в ад - через пламя -
вниз..., чтобы выжить, хоть как-то спастись...

♫ Алёша /Константин Ваншенкин/

Белеет ли в поле пороша
Иль гулкие ливни шумят,
Стоит над горою Алеша -
В Болгарии русский солдат.

И сердцу по-прежнему горько,
Что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастерка,
Из камня его сапоги.

Немало под страшною ношей
Легло безымянных парней,
Но то, что вот этот - Алеша,
Известно Болгарии всей.

♫ Баллада о танкистах /Агнешка Осецкая/

Na łąkach kaczeńce,
a na niebie wiatr,
a my na wojence
oglądamy świat.
Na łąki wrócimy,
tylko załatwimy
parę ważnych spraw.
Może nie ci sami,
wrócimy do mamy
i do szkolnych ław.

Deszcze niespokojne
potargały sad,
a my na tej wojnie
ładnych parę lat.
Do domu wrócimy,
w piecu napalimy,
nakarmimy psa.
Przed nocą zdążymy,
tylko zwyciężymy,
bo to ważna gra!

Na niebie obłoki,
po wsiach pełno bzu,
gdzież ten świat daleki,
pełen dobrych snów!
Powrócimy wierni
my czterej pancerni,
"Rudy" i nasz pies.
My czterej pancerni
powrócimy wierni,
po wiosenny bez!


Рифмованный перевод Леонида Лешата:

Танкист /Николай Грибачёв/

Когда окончилась атака
И смолк последней пули свист,
На постамент громаду танка
Одним рывком возвел танкист.

И смолк мотор. И пушки дуло
Всей теплой тяжестью своей
Как бы качнулось и вдохнуло
Прохладу леса и полей.

И мы вдруг поняли, что это
Во имя завтрашнего дня
Железным обликом Победа
Из дыма встала и огня...

На этом поле /Михаил Луконин/

Вот здесь,
На этом поле под Москвой,
В цветной красе, застенчивой и строгой,
У рощицы березовой сквозной,
Под старою смоленскою дорогой,
На этом русском поле,
В поле ржи,
Завязанной в снопы,
В покосных травах
Твои сыны воздвигли рубежи
Насупротив
Твоих врагов кровавых.

Поле Славы /Владимир Степанов/

Бородино... Здесь русские солдаты
Прославили Отчизну на века.
Здесь показал Кутузов Бонапарту
Всю мощь и силу русского штыка.

Здесь бой кипел. Такой жестокой сечи
Ещё в России не было у нас,
Когда дышать вдруг становилось нечем
И ясный день в дыму сраженья гас.

И пусть давно растаял в поднебесье
Той битвы дым, той битвы пушек гром -
Мы до сих пор о ней слагаем песни,
О наших предках память бережём.

Чужая боль /Александр Гутин/

Чужая боль становится чуть ближе,
Выплёскивая слёзы через край.
И души тех, кто был убит в Париже,
На "Боинге" летят через Синай.

И души из Норд-Оста и Беслана,
Буденновска летят со всех концов
И кружатся, и кружатся над нами
Фантомом башен мёртвых "Близнецов".

Чёрный сентябрь /Александр Белов/

Московских окон негасимый свет...
Зловещая чудовищная сила
Тебя в одно мгновенье погасила,
Посеяв в душах страх на много лет.

Спокойно спал антихрист во плоти,
Когда его послушные вассалы
В многоэтажек городских подвалы
Смертельный груз спешили завезти.

Мгновения до взрыва коротки,
Их отсчитали адские машины...
А в доме жили женщины, мужчины,
А в доме жили дети, старики.

Погибшим в терактах с 24 августа по 3 сентября 2004 /Елена Белова/

В бездушных цифрах не видна
Боль на бумаге...
О чем ты думаешь, страна,
Спуская флаги

И отменяя юбилей
Своей столицы?
Считаешь жертвы... Так смелей
Смотри в их лица!

Взгляд ни на миг не отводи!
Кровавой раной
Пусть бьется у тебя в груди
Душа Беслана...

Пусть сердце обожжет остро
Тротил заряда,
Как этот выход из метро -
Ворота ада!

Смотри! Запомни навсегда,
Забыв беспечность -
Уходит лайнер в Никуда,
Уходит в Вечность...

Реквием памяти спецназа /Александра Жукова/

Гаснут зори осенние,
Будто свет опостылел:
Из далёкой Осетии
Тучи горя приплыли.

Что творится на свете?
До чего доживём?
Босоногие дети
Под свинцовым дождём.

В школе, в зале спортивном
Шабаш силы нечистой:
Смертоносные мины
Принесли террористы.

Беслан /Анатолий Горовой/

Кровавые слезы и ужас Беслана
Не смоют из жизни дожди сентября.
И крики из прошлого: "Мамочка! Мама!"
Виски сединой матерям серебрят.

И сердцу нисколько не хочется верить,
Что нет ребятишек на нашей Земле.
Тяжелая боль материнской потери
С годами становится лишь тяжелей.

Мы помним погибших, мы помним героев:
И "Альфу", и "Вымпел", и многих бойцов,
Кто жертвовал смело своей головою
За то, чтобы смерть не замкнула кольцо.