Мне до смерти, наверное, с прошлым связь не порвать:
Миг - отпустит, и вновь мысли скачут по кругу...
Чуть заправлена в модуле справа кровать,
Сохранив очертания друга.
Боль прошла. Но осталось щемящее чувство вины,
Что знакомо всем тем, кто вернулся с войны.
Между прошлым и нынешним наведет память мост -
И за них, не вернувшихся - третий тост.
Скалы, пропасти, дыры пещер -
Это было в ущелье Панджшер*.
В переводе на русский - "Пять львов".
Сколько там мы сложили голов!
Сколько душ положили мы там,
Чтобы выломать зубы тем львам!
Эскадрилье задача в тот раз -
Как всегда - обеспечить спецназ.
Нам расчистят дорогу "грачи"*,
А потом - дай-то Бог проскочить,
Пока "духи"* не выйдут из нор,
Оседлать перевал между гор.
Вряд ли горы тебя спасут,
"Лев панджшерский" - Ахмад шах Масуд.*
Не забуду эфир того дня:
Кто-то просит добавить огня,
Подвезти "огурцы" и "салат",
Сыплет цифрами координат.
Как предвестник грядущих бед
Шлет кому-то последний привет.
И - как буднично это звучит:
Я - "Второй", "Двадцать первый" подбит.
Там внизу, впереди, у сухого колодца,
Где от взрывов готова земля расколоться,
Расцветая столбами дымов,
У развалин каких-то домов,
Накренившись, стоял вертолет.
Он дымился бортом закопченным,
Он винтом землю скреб обреченно,
Будто воздуха было мало,
Будто неба ему не хватало,
Чтоб продолжить нелегкий полет.
А над ним - одинокою птицей -
Твой ведомый - Костя Синицын,
Накренившись, по кругу, кольцом
Поливал "зеленку" свинцом.
Мы пробились к тебе, Алешка,
Сквозь горячие струи "сварки",
Что свинцом нас жалили жарким.
- Продержись, - умолял я, просил,
Рухнув рядом с твоей машиной,
Чуть не выломав стойки шасси.
