Не понять мне /Юлия Адаменко/

Не понять мне, живущей, как будто растение в теплице,
Боль и ужас тех лет. Не понять, но я буду стремиться!
Столько фильмов и книг мне осталось сегодня в наследство!
Через них я знакома с тобою, военное детство.

Без вести пропавшему десанту /Олег Русских/

Подвела разведка...
подвела...
Наш десант,
как оказалось, ждали.
Снизу пулемёт
огнём кинжальным
рвёт в лохмотья
наши купола.

Ах, как ночь
предательски светла,
и стрелки
работают на славу.
Орошают
дождиком кровавым
землю
наши мёртвые тела...

Поэма о Куликовом поле /Павел Великжанин/

Ветра над полем Куликовым -
Как шесть веков тому назад.
Стою, предчувствием суровым
Тревожной памяти объят.

Вдали шумит автодорога,
А в небе - реактивный след.
Предметов той поры немного
Дошло до нас сквозь толщу лет.

♫ Последний бой /Михаил Ножкин/

Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец, последний бой.

Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой, он трудный самый.
А я в Россию домой хочу,
Я так давно не видел маму.

Донбассовский вальс /Александр Акентьев/

Опустился над городом вечер.
Я тону в глубине твоих глаз.
Твои руки легли мне на плечи,
И увлек нас мелодией вальс.

Вальс во тьме,
Вальс в огне,
На гражданской войне.
Закружило Донецк и Луганск.
В урагане тревог,
Неизвестных дорог,
Наплывает Донбассовский вальс.

Хиросима /Вика Соловьева/

В этом городе, кажется, Бог поседел.
Пыль осела, а пепел кружится.
Август. Стоны сменялись на хрипы людей
И на их удивлённые лица...

Мы стояли вдвоём, тихо шёл самолёт -
В капле стали - не птичье паренье.
Ты сказал: а сегодня - никто не умрёт,
И открыто наивное - верь, мне!

Афган /Татьяна Морозова/

Те юноши, с жестокостью в глазах
И с нежностью в сердцах, еще не знали,
Что им дороже будут не медали,
А рев моторов в мирных небесах,

И ощущенье теплого бетона
Возвратно-взлетной долгой полосы,
И те последние, тягучие часы,
Когда еще не дома, но у дома.

Деревья в Грозном /Павел Черкашин/

Деревья в Грозном скорбно молчаливы,
Хотя все реже перестрелки и бои.
На черные от гари ветки сливы
Не прилетят весною соловьи.

Немногие черешни, абрикосы
В апреле пышным цветом оживут.
Кислотный дождь роняет щедро слезы,
Которые нещадно землю жгут.

Качается рожь несжатая... /Юлия Друнина/

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы -
девчата,
Похожие на парней.

Военный бог, храни своих солдат /Петр Давыдов/

Как про войну все объясняют нам!
Опять мелькают на экране лица...
А что, скажите, делать матерям?
Им остается верить и молиться.

Чтоб завтра вдруг закончилась война,
И возвратились из кошмара дети.
Ведь в том, что есть - совсем не их вина,
Но наплевать на это всем на свете.

И матери не спят, не спят, не спят...
И молятся отчаянно, неслышно.
А где-то в ночь уже идет отряд.
И где-то группа на заданье вышла.

♫ Он не вернулся из боя /Владимир Высоцкий/

Почему все не так? Вроде все, как всегда:
То же небо - опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.

♫ Генералам двенадцатого года /Марина Цветаева/

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели,
И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце оставляли след, -
Очаровательные франты
Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, -
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб.
О, молодые генералы
Своих судеб!

Награда /Александр Карпенко/

Так случилось со мною - был отдан
Я, израненный, в руки врачей -
И искал меня новенький орден
Двести семьдесят дней и ночей.

Как тебя в этой жизни застал я?
Сердце сжалось, как огненный ком,
Между орденской красной эмалью
И засевшим в лопатке свинцом...

Мы идём грозовыми путями,
Ополчась на невзгоды и смерть,
И наградам, летящим за нами,
Так непросто за нами успеть!

Гитара /Дмитрий Вехтев/

Затерялась где-то наша рота
Среди серых, неприступных гор,
И проводит партполитработу
Старенькой гитары перебор.
Стихли взрывов гулкие удары,
Нас не пощадил тяжелый бой.
Чудом уцелевшую гитару
Мы нашли в машине головной.

И среди ошметков гнутой стали,
Гильз пустых, разбросанных вокруг,
Мы гитару бережно достали
Через покоробившийся люк.
А потом, усталые и злые,
Мы к костру сходились в тишине.
В наших душах плакала Россия
На гитарной тоненькой струне.

Пятнадцать рассветов. Погибшим Боссе /Алина Баева/

1
Пустой троллейбус, сяду на конечной,
Не выкурив и пары сигарет,
Хотя обычно жду, как будто, вечно,
Встречая непроснувшийся рассвет...
2
Иду со смены серым тусклым утром,
Натерла ногу, настроения нет,
От залпов пригибаюсь поминутно,
Сажусь в троллейбус, еду на рассвет.
3
Шансон люблю послушать по дороге,
Ну и пускай, что, вроде, старый дед,
Включаю Круга, холод сводит ноги,
А мой троллейбус едет на рассвет.
4
Достав из кошелька все, что осталось -
От "материнских" - несколько монет,
В троллейбусе плачу, какая жалость,
Что в очереди встречу я рассвет...

Сказка-быль /Николай Сундеев/

Нет, не детям -
и так им давит на темя
этот воздух,
в котором металл и дым -
о том, какое страшное было время,
внукам расскажем своим.

Это будет пропахшая кровью
сказка-быль
о жестокой и грязной войне.
А дети наши к словам
"обстрелы" и "Приднестровье"
уже привыкли вполне.

Бой в небе /Валентин Пономаренко/

С перебитым закрылком
на рваном крыле,
Ощущая затылком,
Что бак на нуле,
Я лечу над полями,
Над поймами рек,
Я дружу с небесами,
Но я человек.

Перемкнули приборы,
Отказали рули.
Мне бы только за горы
К той полоске земли,
Где "залечат" пробоины,
Баки зальют,
Где наполнят обоймы
И в дело пошлют.

Отступление /Александр Иванов/

На станции горели эшелоны...
Да станции и не было уже!
...Мы отходили рваною колонной,
Чтоб насмерть встать на новом рубеже!

Мы отходили... Пыльною дорогой.
Шли через села, опустив глаза...
И женщины стояли у порогов...
Молчали... Потому что - что сказать?

А мы все шли... Повозки и пехота...
Машины, на которых - медсанбат...
...Навстречу - танки!.. Рота... снова рота!
Идут на Запад!.. Стало быть, назад...

По развалинам месяц щербатый скребется /Павел Черкашин/

По развалинам месяц щербатый скребется,
Тусклым когтем царапает уголь стропил.
Я сегодня в отгуле, так что мне неймется,
Что не спится, ведь полночи час наступил.

Тихо вышел под звезды, хоть зябко и сыро,
На созвездья чужие смотрю я с тоской.
Горный ветер Чечни дует властно и стыло,
Да урчит заунывно в траве козодой.

Омела /Анатолий Гончар/

Перекрестила и сомлела,
и краски сгинули с лица...
Пожухла белая омела,
что на березе у крыльца.

А он - пропал за поворотом,
оставив только росный след.
И пролетело ровным счетом
с того рассвета тридцать лет.

"Альфа" /Евгений Асмус/

Я мог бы стать успешным бизнесменом,
С моей удачей строить города.
Продолжить мог карьеру я спортсмена,
С экранов мог сиять я, как звезда.

Вполне мог стать примерным семьянином.
Спешить домой, лишь сделав все дела.
Но в жизни предпочел я поединок.
Я сделан из другого вещества.

Меня не манят деньги и награды.
Известность, слава - тоже не нужны.
Мне нравится смотреть на звездопады
Из горной местности враждебной нам страны.

♫ Виноград /Валерий Ковалёв/

От пылающей школы скользнули зловещие тени,
Автоматным плевком сбит мой друг, что дороже чем брат,
И в ответ наши пули свирепо вдогон полетели,
И душманы метнулись туда, где растет виноград.

Виноград - кровь земли,
Он частица крестьянского пота.
Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица.
Но попробуй привстань - через лозы невидимый кто-то
Мигом срежет сквозь гроздья разящим пунктиром свинца.

Я слышал взрыв /Олег Вторников/

Я слышал взрыв. И стекла градом.
И рухнул наш высотный дом.
Моя квартира стала адом,
А дом - слоеным пирогом!
Я слышал крики, стоны, ругань
Сквозь свой бетонный саркофаг.
Кусок стены сломал мне руку,
Я закричал!.. И вдруг обмяк.
Очнулся утром, на рассвете,
Открыл глаза, а рядом - мать.
Спросил ее: "Где Светка, дети?.."
Она заплакала опять...

Утро /Виталий Сон/

Утро...

Обычных будничных хроник
был временно прерван бег.
Встали, как стрелки часов, на перроне
сердце... и человек...

Сколько в тротиловом эквиваленте
литров багровых луж?
Сколько в одном слепящем моменте
выгорит детских душ?

Сколько надежд, мечты и улыбок
вместится в чрево огня?
Будет ли так же краток и зыбок
завтрашний день для тебя?

Мы привыкли давно жить от взрыва до взрыва /Елена Семёнова/

Мы привыкли давно жить от взрыва до взрыва,
Имитируя мир на вулкане войны.
На сегодня ещё остаёмся мы живы,
А кому-то уже не увидеть весны.

Мы пытаемся жить среди мира иллюзий,
Только память упрямо внушает своё:
Не живём мы, а корчимся лишь от конвульсий
Среди вечной войны без границ и боёв…

Нас уже не пронять. Наша боль притупилась.
Мы не верим слезам и не верим судьбе.
Только в душах навек эта боль поселилась
И слилась с ожиданием грядущих бед.

Спецназ /Виталий Иванов/

Как больно сердцу от таких потерь,
Но о себе не думали ребята.
Для малышей открыли жизни дверь,
Спасая от "зверей" и от захвата.

Не в первый раз спецназ пошёл на смерть,
Прикрыв детей в тех школьных коридорах.
Для них святое было слово - честь,
Служенье людям и борьба с террором.

Норд-Ост /Ефим Хаят/

Нет ничего на белом свете,

От этих тополей до звезд,
Сейчас важней, чем этот ветер
Норд-Ост...

Отступление первое

Мы столько лет молчим, молчим, молчим...
Но не когда-нибудь, уже сегодня,
Вдруг просочившийся из преисподней,
Растекся по планете серный дым.
Растекся серный дым. А мир устал.
А чья-то мать с невыносимой болью
Бросает в небо горькое: "Доколе!"
Но правит Сатана кровавый бал.
Но правит Сатана свой бал. Как знать,
Где этому границы и пределы?
И смотрят сквозь платки, как сквозь прицелы,
Те женщины, что жизнь должны давать...

Заложники

Памяти жертв террористической войны /Александр Белов/

Он собирался утром в институт.

Завел будильник, улыбнулся шире,
Ведь вечером его ребята ждут.
Покой и тишина в большой квартире,
Предутреннего сна туманный плен.
Жизнь впереди могла бы быть безбрежной...
Но взорванный в подвале гексоген
Смял этажи, и судьбы, и надежды,
Десятки жизней обращая в дым.
Счастливый мальчик стал лишь днем вчерашним.
...Спасатели нашли его седым...
Наш дом - не крепость больше. Это страшно.

Она так не хотела опоздать,
В вагон в момент последний забежала.
"Увидимся минуток через пять.
Он ждет у перехода, в центре зала!"
Мечтала о любви, глаза закрыв,
И будущему нежно улыбалась.
Метро, час-пик, вагон, толпа и... взрыв!
И ничего от жизни не осталось -
Ни свадьбы, ни колец и ни детей...
"Ну, сколько можно ждать тебя? Полгода?"
...Бредущих окровавленных людей
Не видел паренек у перехода.

Беслан /Ольга Богомолова/

Детский почерк простых, ненаписанных строк,
Перемена в разрушенной, взорванной школе.
И застыл не начавшийся первый урок,
И звонок, закричав, оборвался от боли.

И мальчишка не видит лучей в синеве,
Жизнь его не зовет ни взрослеть, ни учиться,
Он лежит на зелёной, помятой траве,
Как упавшая с неба, подбитая птица.

Он был другом моим - самым преданным стал,
Он увидел бы море и дальние страны,
Но ворвался в рассвет этот огненный шквал,
И теперь на земле одиноко и странно.

Теракт /Ирина Яненсон/

Скупые строки "Новостей"

Вновь запестрели на экране:
Подбит сухой итог потерь,
Прочитан текст пустой, формальный.

Немного - девять человек,
Да, двое - люди из госслужбы…
В наш двадцать первый, жёсткий век
Такие вести нам не чужды.

Кольнуло в сердце, как иглой:
В Москве опять рвануло? В Грозном?
"Алё, братишка, ты живой?
У вас теракт, да, я серьёзно!"