Фото с котятами /Мишель Баринов/

"Последние свидетели" Светлана Алексиевич

По рассказу Тони Рудаковой

Был он, в сущности, славный малый -
Кареглазый, красивый, милый.
Он любил "kleine liebe Frau",
Что жила на краю Берлина.

Он мечтал о простом, обычном:
Тихом домике, где-то в Альпах,
Жизни радостной и привычной
Чашке кофе с утра на завтрак.

Был для мамы хорошим сыном,
Уважал и дарил подарки,
Устоявшимся правилом было
Высылать ей, как помощь, рейхсмарки.
       
Для любимой он был примером
(Тут и гордость не будет cлишком!):
Образованным, офицером
С послужным показательным списком.

Очевиден прогресс карьерный,
Званья, почести на горизонте,
Исполнительный и примерный.
Жаль, застрял на восточном фронте.

Жаль не ладится отпуск что-то.
Письма пишет обычно краткими,
Но недавно прислал ей фото,
Где он в форме с чудными котятками!

Очевидно, что любит деток!
Ну, пока что чужих, понятно,
И, возможно, ближайшим летом
Он вернется в Берлин обратно.

Знает, прежде всего - работа -
Путь ближайший ему указан.
Основная теперь забота -
Выполнять образцово приказы...


Память Тони, как бабушки древней,
Всё в обрывки какие-то скомкана,
Но о том, как сжигали деревню,
Не забыла - всё-всё запомнила.


Люди с хат выходить не осмеливались.
Молча ждали. Забиты. Сжаты.
Немцы шли по деревне. Расстреливали.
Всех и каждого... Прямо в хатах.

Плача не было... Ждали... Близко
К стеклам окон прильнув, стояли:
- Вон пошли уже в хату к Аниське.
Ох, и быстро ж всех постреляли!

- Гляньте, к тетке Анфисе нацелились.
А домишко наш рядом, следом...
Тут соседка взялась, осмелилась
- Попрошусь! Помолю их небом!

- Да на улицу выйдем! Вроде бы
Не стреляют на улице!
                                         Вышли мы...
Вот во двор наш заходят двое.
Сапоги блестят с голенищами.

Первый - просто солдат массивный,
А второй - офицер - не просто,
Ведь какой же он был красивый
И высокого очень роста!

А еще и в фуражке высокой!
В сапогах... Только смотрит строго.
А соседка, крича да охая,
Так и бросилась немцу в ноги.

- Не гоните нас в хату, паночки!
Знаем, в хатах людей стреляете!
Да целует сапог носочки,
Призывает обоих к жалости.

Уговорам они не вняли,
В дом загнали нас всей когортою,
Что-то там про "цурюк" сказали,
Мол, назад нам идти. Не упорствуя

Мама села к столу, на лавку
(Тишина... Лишь соседка охает),
Малыша прикормить, малявку...
Слышно было, как губками чмокает.

А соседкин сынок за скатертью
Под стол тот заскочил, запрятался,
Брат мой старшенький под кроватью
Затаился тогда, запечатался.

Я ж сама в уголок забилась,
Хоть и видима - вся на ладошке.
Только веником чуть прикрылась,
Будто спряталась... Понарошку...

А соседка уже в пороге
На коленях стоит, голосит.
Офицеру целует ноги,
И за всех нас несчастных просит.

- У нас детки, паночек, маленьки!
- У нас деток, панок, как гороху!
Все слова эти врезались, в памяти
Помню каждое слово... Долго

Так она офицера молила
У порога пытаясь сдержать...
А он скатерть стола откинул
Хладнокровно так... Начал стрелять.

Выстрел! ... Крик под столом и всхлипывание...
Выстрел! ... Мальчик кричит опять...
Снова, снова я слышала выстрелы...
Стих малыш, перестал кричать...

Он взглянул на меня... Я прячусь...
Веник!.. Прутик!.. Спаси, лоза!
... Но, какие же были карие!
... И красивы его глаза!..

Вдруг послышался голос солдата,
(Занавеска с двери - на пол),
На кровати лежали котята -
Посмотрите, мол, что нашел!

Кошки нет, беззащитны крошки.
Взял их на руки фриц, пригрел...
Поигрался с ними немножко...
Улыбались... Потом велел

Их с кровати снести солдату -
Пожалел, малышей котят...
... А потом подпалили хату
С хозпостройками - всё подряд...

... Тоня помнит, как волосы мамины
От огня загорались, плавились,
Как пеленки горели пламенем
На братишке грудном, маленьком...

Чтоб горящую хату покинуть
С братом лезли через убитых.
Уцепилась в его штанину
Как за соломинку... За защиту.

... Из огня и во двор... Еле выползли...
В огороде нашли пристанище
И до вечера их укрытием
Стало рослое кортофлянище...

Как стемнело, ползли до леса
Лес защитой был лучшей самой...
Только мысль в голове - завеса:
"А куда мы пойдем без мамы?!"

- Как же будем теперь... без мамы?!
Мысль тревожила, жгла, стегала...
... Года три очень плохо спАла...
Днем и ночью во сне кричала...

Только бабушки руки знала,
Только с ними глаза закрывала...
И боялась... Всего... Ужасно...
Ведь всё время ей было страшно...

           
Что же тот офицер? Известно ли?
Уцелел? Иль в болотной тине
Утонул, где-нибудь в Полесье?
Может, спрятался в Аргентине?

Неизвестно...
                            ... И только кто-то
Иногда держит взгляд на смятом,
Пожелтевшем от времени фото,
Где стоит офицер с котятами...


источник