Старшина /Владимир Силкин/

В каждом раненом тонна веса.
Ну, а сколько их в двадцати?
Как же их всех сейчас до леса
На своей спине донести?!

Тут любая спина согнётся,
Тут осколки со всех сторон.
Но сражается, насмерть бьётся
Несгибаемый батальон.

И стоит, как стена, бригада,
И она не опустит плеч.
Ну, а ей-то всего лишь надо
Этих раненых уберечь.

Всем погибшим /Александр Ляйс/

Поле битвы зарастает,

Зелень прёт во всём соку.

Ах ковыль, трава густая,

Сколь ты видел на веку.

Сколько доблести и славы,

Сколько павших помнишь ты.

Не росою ли кровавой

Эти политы цветы?

Бессмертник /Анатолий Софронов/

Спустился на степь предвечерний покой,

Багряное солнце за тучами меркнет...

Растет на кургане над Доном-рекой

Суровый цветок - бессмертник.

Как будто из меди его лепестки,

И стебель свинцового цвета...

Стоит на кургане у самой реки

Цветок, не сгибаемый ветром.

С ним рядом на гребне кургана лежит

Казак молодой, белозубый,

И кровь его темною струйкой бежит

Со лба на холодные губы.

Станция Небесная /Александр Булынко/

День веселья ныне отменяется -

Говорю об этом честно я!

"Осторожно, двери закрываются!

Следующая станция... "Небесная"...

Кровью и слезами будни вымыты.

Это жизнь - здесь не кино снимается...

Это смерть - основы опрокинуты...

Здесь война! Так это называется!

Кровь и плоть... И это все не розыгрыш

И не шутка чья-то здесь прикольная...

Память о душе моей ты сохранишь?

На свободе я теперь... Я - птица вольная.

Не подведи... /Елизавета Хапланова/

Будь осторожен, мальчик.
Мина хитра и алчна.
Не подведи, родимый, -
Взгляда не отводи...
Воздух смертельно-чёрный.
Сапёры, что в улье пчёлы.
Час неисповедимый
В траур Донецк рядит.

Шаг - и ещё отметка:
Зорко, надёжно, метко
Трудишься разводящим
Беды своей рукой.
Будь осторожен, мальчик.
Тикает сердце-датчик.
В самых глубоких чащах
Помни, что ждут домой...

Краповым беретам /Галина Катрачёва/

Что значит - краповый берет? Выносливость и героизм!

СПЕЦНАЗ даёт нам свой ответ, что значит НАШ патриотизм!

Что значит - жизнью рисковать, когда другие мирно спят.

Не ныть, назад не отступать, когда сердца в огне горят...

Что значит - краповый берет? О чем он может рассказать?

Какой хранит в себе секрет, и чьим навеки должен стать?

Он будет с лучшими из лучших, кто штурмом входит в города,

Кто во спасение живущих проникнет в логово врага!

Он закален в боях смертельных: плечом к плечу, спина к спине!

Он должен быть внезапно первым, ведь на войне, как на войне.

"Краповики" не ищут славы. Находит слава их сама.

Они сыны своей Державы, и с ней у них одна судьба.

Ходила с сыном снова ты в разведку... /Ольга Козловцева/

Ходила с сыном снова ты в разведку,
Всю ночь молилась, не смыкая глаз,
Чтоб каждая березовая ветка
Его спасала, как иконостас.

Чтоб каждый кустик, каждая травинка
Живым щитом вставали перед ним,
Чтоб твой отважный сын, твоя кровинка
Вернулся из разведки невредим.

Братская могила /Ник Ветров/

Нас деревянным одеялом не накроют

И к месту сна цветов не принесут,

Нас в землю, боем опалённую, зароют -

Здесь вечный отдых и последний наш приют.

Мы были разные, но нас объединила

Своим суровым пламенем война.

Полна единства братская могила,

Нас много, но для всех она одна.

Штыки и пули, мины и гранаты

Нам встретились на жизненном пути.

Ну что ж, такая участь у солдата -

Лечь в землю, но не дать врагу пройти.

Когда ты вернёшься /Виктор Кирюшин/

Однажды в родительском доме проснёшься,
Покажутся странными мирные сны,
Когда ты вернёшься,
Когда ты вернёшься,
Ещё до конца не остыв от войны.

Черёмуха вновь расцветёт над обрывом,
Развесит над речкой туман пелену...
Солдату непросто привыкнуть к разрывам,
А после непросто принять тишину.

Поговори со мной, солдат /Евгений Большаков/

Поговори со мной, солдат,

Ты пал, войну взвалив на плечи.

Неправда то, что мертвые молчат,

Их голосами вечность шепчет.

Поговори со мной, солдат.

Ты мог, наверно, переждать.

И ничего б с тобой не стало.

Зачем, скажи, пошел ты воевать?

- А просто сердце подсказало.

Не смог, наверно, переждать...

Ты понял, нет беды чужой.

Ты попытался всё исправить.

Хотел бы ты себе судьбы иной?

- Нет. Просто сберегите память.

О том, что нет беды чужой.

Скорбь /Надежда Урбанская/

Москва. Теракт. Весна и слякоть.

Погибших не вернуть назад.

Нам хватит слёз, чтоб всех оплакать,

но слов не хватит рассказать,

что боль потери безысходна,

что гнева выросла волна.

Хатынь /Нина Жибрик/

На крышах веснушки зелёного мха,
Дымки вьются в небо - к хорошей погоде...
Но нет больше тех двадцати шести хат -
Лишь память одна, обожжённая, бродит!..

Врывается в день и в молчанье ночей
Негромкий, но горестный плач колокольный:
Кричат о беде трубы мёртвых печей
И в каждой душе отзываются больно!..

Трём сёстрам-берёзам твоим, Беларусь,

Оплакивать горько могилу четвёртой...
От боли застыл ЧЕЛОВЕК на ветру:
Из пламени встал - и нашёл сына мёртвым.

Колыбельная /Дмитрий Артис/

Тихо-тихо. Бой прошёл и
не свистят над ухом пули.
Спрятав лица в капюшоны,
парни русские уснули.

Спят в окопах автоматы
после страшной заварушки.
Замолчали виновато
куковавшие кукушки.

Подводник /Дмитрий Юрчук/

Ветер южный волнами играет,

Чайки мечутся по небосводу.

Всеми лёгкими воздух вдыхаем

Перед дальним и трудным походом.

Мы уходим в морские глубины,

Чтоб враги не смогли подобраться.

Настоящие рядом мужчины,

Хотя многим всего восемнадцать.

По приказу любимой Отчизны

Отправляемся мы на задание.

Честно носим тельняшку по жизни

И подводника гордое звание.

Сорок дней в автономном походе,

Проверяем свой дух и характер.

Но, когда мы на базу заходим,

Друг на друга глядим, словно братья.

Невидимые пахари глубин /Игнатий Белозерцев/

Бурун.
       Толчок.
          Присела, понеслась!
Мы перешли
          с моторов
          на турбину.
Какая мощь!
          Какая дрожь и страсть!
Уже волна
         ласкает нашу спину.
Уходим
         на работу в океаны,
Невидимые
         пахари глубин.
Для жизни мирной,
         как это ни странно,
Нужны
         ракеты
         наших субмарин.

У последнего пирса /Владимир Литвишко/

Здесь ракетные шахты пусты.

И торпеды достали наружу.

Год назад - эталон красоты,

Никому стал вдруг нынче не нужен.

Лодка спит, омертвевшей щекой

Прижимаясь надёжно к причалу.

Всё... Списали её на покой:

Сталь от дальних походов устала.

Аварийного света пятно.

Нет в отсеках былых разговоров.

Люди, завтра пришедшие, вновь

Демонтировать станут приборы,

Оголив постепенно каркас,

Кремальерами вдоль разделённый.

...Омертвеет в положенный час

Пост центральный, всегда напряжённый -

Тот, где вахты несли по часам

Офицеры, сменяясь устало. 

...Экипаж по другим кораблям

Разойдётся, на базу журналы

Сдав, где полностью служба твоя:

Жизнь, приказы, тревоги, победы -

Остаются... В далёких краях

Не поплаваешь более где-то...

До войны /Инна Кучерова/

Пускай тебе сегодня снятся сны,
В которых много разных лиц, имён,
Ты будешь помнить время до войны,
Как лучшее из всех твоих времён.

Неспешные прогулки в тишине,
Вернее, память тех далёких дней,
Тебе поможет выжить на войне,
И стать ещё мудрее и сильней.

Похоронка /Алексей Стародубов/

Из трубы струйкой тонкой

Дым белёсый идёт.

Почтальон похоронку

С болью в сердце несёт

В домик, что притаился

Рядом с дубом большим,

Дуб ветвями раскрылся,

Словно ангел над ним.

Руки мать протянула,

Почтальон спрятал взгляд,

Похоронка вспорхнула

Чёрной птицею в сад.

На острове Даманский речь чужая... /Виктор Воропаев/

На острове Даманский речь чужая.

На острове Даманский русских нет.
Они ушли, с тоскою поминая
Тех, кто погиб в неполных двадцать лет.
В осколках мин российские дубравы,
Им сотни лет нести в себе печаль
И помнить, как дымился снег кровавый,
И хмуро зреть на чужеродный край...

Аты-баты... /Евгений Шушманов/

"Аты-баты, шли солдаты"...

Всем известна песня эта,

и сегодня, как когда-то,

нет печальнее сюжета.

Просто так солдат не ходит,

разве только на парады,

да и там его изводит

строевая без пощады.

Ну, а если все при деле,

для которого годятся,

похоронки полетели,

и глаза у вдов слезятся.

Смерть играет в кошки-мышки,

и в бою не до улыбки...

Ждут отцов с войны детишки,

поджидая у калитки.

Глаз снайпера /Пимен Панченко/

В его зрачок, как будто в дом просторный,
Входили сосны, тучи, плёс озёрный.
Косая тень вороньего крыла
С размаху глаз делила пополам.

Хотел бы снайпер в зёрнышке зеницы
Собрать, как прежде, всех своих друзей,
Простор широких улиц, площадей,
Сады, луга, озера и криницы, -
Но только снег вокруг волной сыпучей
Да чёрный враг в зрачок вползает с кручи.
В одно мгновенье, как змею, врага
Клещами сжали жёсткие ресницы.
Короткий треск - и синие снега
Засыпали двухсотого арийца...

Пока не кончилась война /Александр Сидоровнин/

Наши мёртвые нас не оставят в беде.

Наши павшие, как часовые.

В.Высоцкий

Поделать что - похоронили...

Боёв, увы, без смерти нет.

Но почему-то на могиле

Так и не вял цветов букет.

Наверно, мистика какая,

Но мне сказали, что почём:

Мол, если рана боевая -

Вернётся с солнечным лучом.

Не может, дела не доделав,

Он просто так от нас уйти.

Пока гремит огонь обстрелов,

Господь вернёт его с пути.

И вправду, сверху - Здесь я, с вами,

Вот Лёха только стянет жгут... -

Закрыты просто облаками,

Он и другие к нам идут.

Баллада о старой фотографии /Евгений Смолин/

Дело было в солнечной станице.
Волны моря и садов её
Не перестают доныне сниться,
Возвращая прошлое моё.

На высотке, взмывшей над прибоем,
Подперев флагштоком перевал,
Лагерь наш в безбрежье голубое
Дюжиной палаток уплывал.

Был отряд студентов бесшабашен,
Окрылён любовью молодой.
Слыло самым скучным делом нашим
Под гору справляться за водой.

Водоносцем как-то раз дневаля,
У колодца вёдрами звеня,
Слышу вдруг: по имени назвали
От крыльца соседнего меня.

Летчикам транспортной авиации ВВС /Александр Алексеевич/

Небо, над нами - небо...

Небо - большое море,

Небо нам дарит радость,

Небо приносит горе...

 

Небо, мы - над Кабулом.

Движемся по спирали.

В небе, возможно, след наш

"Стингер" возьмет едва ли.

 

Вот, наконец, стоянка.

Стоп. Мы уже на месте.

Дай Бог солдат замену

И не дай Бог груз "двести".

Женщина и война /Злата Маркина/

Две параллели, две стороны света -
Север и юг. Но пройдут времена,
И не исчезнут ни та и ни эта -
Женщина и война.

Белое с чёрным, мир и погибель -
Только мне видится в страшном бреду
Грохот и дым, и из пламени выйдет
Женщина на войну.

Выйдет, и стан сдаст позиции вражий,
Встанет, и гарь растворится над ней,
И никому, возвратясь, не расскажет
Женщина о войне.

Помнят фронты до победного мая,
Снится порою ночной ей самой,
Как возвышается, слёзы глотая,
Женщина над войной.

Сверстницам /Юлия Друнина/

Где ж вы, одноклассницы-девчонки?

Через годы всё гляжу вам вслед -

Стираные старые юбчонки

Треплет ветер предвоенных лет.

Кофточки, блестящие от глажки,

Тапочки, чинённые сто раз...

С полным основанием стиляжки

Посчитали б чучелами нас!

Было трудно. Всякое бывало.

Но остались мы освещены

Заревом отцовских идеалов,

Духу Революции верны.

Потому, когда, гремя в набаты,

Вдруг война к нам в детство ворвалась,

Так летели вы в военкоматы,

Тапочки, чинённые сто раз!

Русской женщине /Михаил Светлов/

Не напрасно сложили песню 

Мы про синий платочек твой -

Вот блеснула в обойме тесной 

Пуля, вылитая тобой... 

 

Осенен боевым приказом, 

Батальон продолжает бой -

И врага повергает наземь 

Пуля, пущенная тобой! 

 

Сквозь свинцовые эти дали 

Мы с тобою идем в поход, 

И сверкнул на твоей медали 

Солнца утреннего восход... 

Радистка /Александр Коренев/

Она поступала, наверное, мудро,

Что в ночь за аэродромную гладь

Ходила гулять,

                          возвращалась под утро,

И было ей на дисциплину плевать.

Радистка. В уме ее тайные коды.

Девчонка. Давно ли жила среди вас?

Мы ждали приказа. Ждали погоды.

И злились.

                     И спали, не раздеваясь.

Как вызвездило!

                             Значит - вылет близко...

А где-то, во мглу, замедляя шаг,

Уходит

             в обнимку с любимым

                                                     радистка -

Накинув на плечи его пиджак.

Гимн пехоте /Александр Кердан/

Наш УАЗик по самые дверцы увяз,
Будто впрямь в непролазном болоте:
Украинская степь - плодородная грязь...
Но труднее, конечно, пехоте.

Эту грязь она месит своим животом,

Враг на миг не даёт распрямиться.
И пехота глотает осклизлую ртом:
Будем живы, сумеем отмыться!

Танки траками взрыли просёлки. В грязи

Вся раскисшая передовая
Заклинает пехоту: Ползи, доползи
И останься живою, родная!

Солдатская мать /Наталья Преснякова/

"Мамочка, прошу, мне помоги..."

Мать во сне услышала шаги,

Тихий голос сына звал её -

Вновь видение или чутьё.

До утра глаза ей не сомкнуть,

Словно бы когтями сжало грудь:

"Сыночка, сыночек, это ты?"

В доме же все комнаты пусты...

Эхо от стены и до стены

Добавляет больше седины:

"Святый Боже, я молю тебя,

Защити солдатушек-ребят.

♫ Мне жаль пацанов /Александр Ерохин/

Мне жаль пацанов, оставшихся на высоте,

Увы, сбыться не суждено их заветной мечте.

А мечта у них была на всех одна -

Дом родной, тепло огня и тишина.

Мне жаль пацанов, лежащих на снежных горах.

Отчаянье, боль и тоска в разъеденных дымом глазах.

Как душа, от тела вверх струился пар,

И покой нарушил крик: "Аллах акбар!"

Над древним Псковом неба синь, и далеко война.

Под этим небом ждёт с войны девчонка пацана.

А он лежит на высоте с отметкой семь-семь-шесть,

Отдавший жизнь свою за нас, но сохранивший честь.