Панджшер /Владимир Шаров/

Мне до смерти, наверное, с прошлым связь не порвать:

Миг - отпустит, и вновь мысли скачут по кругу...

Чуть заправлена в модуле справа кровать,

Сохранив очертания друга.

Боль прошла. Но осталось щемящее чувство вины,

Что знакомо всем тем, кто вернулся с войны.

Между прошлым и нынешним наведет память мост -

И за них, не вернувшихся - третий тост.

Скалы, пропасти, дыры пещер -

Это было в ущелье Панджшер*.

В переводе на русский - "Пять львов".

Сколько там мы сложили голов!

Сколько душ положили мы там,

Чтобы выломать зубы тем львам!

Эскадрилье задача в тот раз -

Как всегда - обеспечить спецназ.

Нам расчистят дорогу "грачи"*,

А потом - дай-то Бог проскочить,

Пока "духи"* не выйдут из нор,

Оседлать перевал между гор.

Вряд ли горы тебя спасут,
"Лев панджшерский" - Ахмад шах Масуд.*

Не забуду эфир того дня:

Кто-то просит добавить огня,

Подвезти "огурцы" и "салат",

Сыплет цифрами координат.

Как предвестник грядущих бед

Шлет кому-то последний привет.

И - как буднично это звучит:

Я - "Второй", "Двадцать первый" подбит.

Там внизу, впереди, у сухого колодца,

Где от взрывов готова земля расколоться,

Расцветая столбами дымов,

У развалин каких-то домов,

Накренившись, стоял вертолет.

Он дымился бортом закопченным,

Он винтом землю скреб обреченно,

Будто воздуха было мало,

Будто неба ему не хватало,

Чтоб продолжить нелегкий полет.

А над ним - одинокою птицей -

Твой ведомый - Костя Синицын,

Накренившись, по кругу, кольцом

Поливал "зеленку" свинцом.

Мы пробились к тебе, Алешка,

Сквозь горячие струи "сварки",

Что свинцом нас жалили жарким.

- Продержись, - умолял я, просил,

Рухнув рядом с твоей машиной,

Чуть не выломав стойки шасси.

Только мы не успели, Алешка...

Нам бы пару минут, немножко...

Что такое одна минута

За границей добра и зла?

Сигаретой вам там затянуться,

Нам же кровью здесь захлебнуться

На горяче-свинцовом пути...

Но я сделал, что смог, Алешка,

Ты меня, Алеша, прости...

Мы десантным ножом вырубали

Из горячего чрева машины

То, что было тобою. Едва ли

Я смогу описать словами,

То, что чувствовал, переживал:

Невесомое. хрупкое тело

Почернело и все обгорело,

И на черепе черном неестественно-бело

Был зубов твоих страшен оскал...

Спеленав в плащ-палатку туго,

Я грузил в вертолет тело друга.

Легок груз - непосильна ноша.

Я душою закаменел.

Не свихнуться бы, не сорваться,

В руки взять себя и собраться,

Сделать то, что он не успел.

Как машина на автопилоте -

Так и я, на голом расчете:

Хладнокровно и отрешенно,

Будто робот, эмоций лишенный.

Мне в тот день повезло. Я сменил три борта.

Я, как Феникс, горел и опять возрождался.

На Баграм* и обратно. Работа проста:

Падал вниз, загружался и вновь возвращался.

Кто в палатку завернут был, кто в бинтах...

Мы их вывезли всех. Никто не остался.

Сколько лет пролетело, но скорбь не унять.

Вот закрою глаза - мысли снова по кругу:

Чуть заправлена в модуле справа кровать.

Сохранив очертания друга.

источник

*

Долина реки Панджшер (с языка дари - Пять львов) с центром в кишлаке Руха находилась в стратегически выгодном месте. По ней и рядом проходили удобные перевалы через горную цепь Гиндукуш, делящую Афганистан на северную и южную части, в том числе и перевал Саланг на трассе Хайратон-Кабул. Близко - сам Кабул и город Баграм с его аэродромом. За контроль над Панджшерским ущельем активно боролись душманы знаменитого полевого командира Ахмад Шах Масуда. Именно здесь проходили самые ожесточенные бои, именно здесь советские войска несли самые большие потери личного состава.

Су-25 "Грач" - советский и российский военный самолёт-штурмовик

"Духи" - душманы, враги