Мама! Не умирай! /Любовь Береговая/

Фанерой забито наше окно,

В комнате холодно и темно.

Гул самолётов слышен,

Низко летят над крышей.

Без голоса только губами

Шепчу понятное маме:

"Мама, мне страшно, мама!"

Сто двадцать пять.

И больше ни грамма.

О, как бесценен каждый грамм!

Свой хлеб разрезает на части мама

И делит со мной пополам...

Хлеба касаясь руками,

Помню всегда о маме.

Мама, не умирай, не надо!

Свет дадут и пойдёт трамвай!

Мама, будет конец блокады!

Мама! Не умирай!

В самые трудные месяцы блокады дневной паек составлял кусок почти несъедобного хлеба, сделанного не из муки а из мучной пыли, жмыха, рисовой лузги, пищевой целлюлозы, сосновой коры, хвои, березовых почек и даже лебеды.  

На работающего ленинградца выдавалось 250 граммов, на иждивенца или ребенка - 125 граммов.