Мальчики /Игорь Карпов/

Уходили мальчики - на плечах шинели,

Уходили мальчики - храбро песни пели,

Отступали мальчики пыльными степями,

Умирали мальчики, где - не знали сами...

Попадали мальчики в страшные бараки,

Догоняли мальчиков лютые собаки.

Убивали мальчиков за побег на месте,

Не продали мальчики совести и чести...

Не хотели мальчики поддаваться страху,

Поднимались мальчики по свистку в атаку.

В черный дым сражений, на броне покатой

Уезжали мальчики - стиснув автоматы.

Михаилу, охраннику храма /Сергей Ефимов/

Извергнув бесов, ад пошёл на храм,

Нечистая гнала упорно сила,

Но не учли, что доблесть Михаила

Огонь открыть успеет по врагам.

Травмат с молитвой - против их АКа,

Жизнь положив, чтоб прихожане в храме

Смогли укрыться за его дверями,

Он время дал, а сам ушёл в века.

Волнами кровь омоет... /Валерия Пищугина/

Севастопольский цикл

Волнами кровь омоет.

И закричит на окраине...

Было убито двое,

Двадцать четыре - ранено.

Мимо несутся "скорые" -

Края-конца им нет.

В землю врастают спорами

Шарики от кассет.

Всех нас в песок зароют,

В пляж городской пустой.

В сводках: убиты трое,

Ранены, кажется, сто.

Облако в небо вплавлено.

- Мамочка, выход ракет, -

Определил всё правильно

Мальчик, ему пять лет.

К вечеру мертвых четыре.

Сто пятьдесят один

Раненых. В этом мире

Очень болит в груди.

Победителям - слава! /Анатолий Софронов/

Снова Красная площадь в знамёнах победных,

Снова Красная площадь в цветах полевых,

В шумных маршах оркестров, в звучаниях медных,

В песнях русских широких, родных.

День июньский встаёт над Москвой величаво,

Золотой над столицей занялся рассвет...

Победителям слава! Бессмертная слава

Красной Армии нашей на тысячи лет!

Вновь солдаты выходят на Красную площадь,

Каждый взглядом вождя в этот день осенён;

Ветер бережно стяги Победы полощет, -

Шёлк и бархат пробитых в сраженьях знамён.

Знаменосцы несли их в бои по дубравам,

По изрытым полям, по широким дорогам побед!

Победителям слава! Бессмертная слава

Красной Армии нашей на тысячи лет!

Фотография /Николай Сундеев/

Без застенчивости лишней
глянув прямо в аппарат,
с фотографии давнишней
улыбается солдат.

...Отгремели звуки боя,
а в ушах ещё гудит.
Возле пушки, к ней спиною,
на земле солдат сидит.

Доберётся ль он до близких?
Похоронят ли вчерне
(без креста, без обелиска)
в незнакомой стороне?

Нет в его улыбке фальши,
хоть усталость велика:
неизвестно, что там дальше,
а сегодня, а пока

счастлив он, что жив, не сгинул,
не задет свинцом в бою,
что пошлёт жене и сыну
фотографию свою...

22 /Катя Солдатенко/

Год за годом,

что бы ни случилось вчера,

какой бы сладкой ни оказалась ночь,

в этот день

я просыпаюсь ровно в четыре утра.

Просыпаюсь,

целую сына,

целую дочь.

И, вглядевшись в тучи,

рассвет заслонившие туго,

я вижу мужа,

я вижу друга,

мой гарнизон, принимающий первые муки,

красный кирпич,

казармы оплавленный угол,

воздух горячий - шагами вражины поруган,

красную воду непобеждённого Буга.

Кинологам МЧС /Наталия Гросс/

Подъём по тревоге. Леса и болота.

И снова несётесь кого-то спасать.
Ну что тут поделать, такая работа
В единую силу смогла вас связать...

А где-то завалы и горе людское,
И нужно лететь непременно туда.
Собачье же сердце - большое-большое!
И, вроде бы, рядом беда - не беда.

Уставшие ноги. И лапы, конечно...

Друг друга порою поймёте без слов!
Как здорово: в мире, жестоком и грешном,
Твой пёс за тебя на поступки готов.

Двадцать первое, суббота /Владимир Литвишко/

Духовой оркестр, играя, вечер скрашивает нам.

Рук тепло здесь, речь живая, кинозал для наших дам!

Двадцать первое, суббота, парк уютный и родной.

Летний вечер беззаботный, наш законный выходной!

Танцплощадка на опушке, жар веселья без помех,

где далёкая кукушка может вызвать только смех.

Все подтянуты, плечисты, в кубарях воротники:

разудалые танкисты и отличные стрелки.

Так, чтоб больше не было войны /Александр Кованов/

Я проснулся без пяти четыре
и потом уснуть уже не смог.
О войне всё думал и о мире,
и о сотнях пройденных дорог.

Вспоминая прадеда и деда,

я считал минуты и часы.
Эх, какой ценой далась Победа...
Не положишь цену на весы.

Забытые герои /Агата Бахрушина/

Посвящается собакам - 

героям Великой Отечественной войны

Вскипала ярость благородная,

И с человеком наравне -

Породистые, беспородные,

Они сражались на войне.

Зачем хвостатого защитника

Нам возводить на пьедестал?

Людские жертвы не подсчитаны,

Собак никто и не считал.

Погибель чувствуя заранее,

Лохматых шкур не берегли

И сквозь огонь бежали к раненым,

А враг без устали палил.

Где человек не мог пробраться, там

Средь плывунов, по кромке льда,

Они несли на спинах рации,

К штабам тянули провода.

Рассвет придёт /Константин Еланцев/

Лето - время пионерских слётов,
Тишина в отложенных делах,
Но уже на взлётке самолёты
С чёрными крестами на крылах.
А в театре ставят "Дон Кихота",
У реки лишь шелест камыша,
Но уже немецкая пехота
Движется к границе неспеша.

А рассвет всё кажется бескрайним,

И жарой земля утомлена.
Но никто не знает утром ранним,
Что так близко подошла война.

Ангел в белом халате /Алексей Стародубов/

Военным хирургам...

На руках я был поднят наверх из окопа,

Как тряпичная кукла, ни жив и ни мёртв,

Меня врач три часа резал, чистил и штопал,

Вытирала ему медсестра ваткой пот.

Я смотрел в пустоту и не чувствовал боли,

Как бы со стороны весь процесс наблюдал,

Мою рваную рану кромсали, кололи,

Свет был ярок, мой ангел-хранитель летал.

А военный хирург - он и есть тот хранитель,

Что меня с того света на этот вернул.

Я в палате, она мне на время обитель,

В простыню, словно в кокон, себя завернул.

Сны /Александр Карпенко/

Я прожил год в пожарищах войны,
И в стреляном кочевье переходов
Меня всё чаще посещают сны
О прежних и о будущих походах.

И мчишься от непрошеных зеркал -
Но и во сне не дышится спокойней,
Как будто мир смеяться перестал,
И на века - кровавый запах бойни...

Так хочется вернуться поскорей,
Но в письмах не ищите отраженья -
Мы бережём дыханье матерей
И правду припасли для возвращенья.

♫ Снежная песня /Лев Ошанин/

И время иное, и новые лица,

А в сердце опять фронтовой непокой -

Я вижу землянку над Западной Лицей,

Над трудной рекой, над кровавой рекой.

Печали забудьте, обиды не троньте -

Пусть будет военная память строга.

Проснитесь, солдаты Карельского фронта.

Вставайте, ребята, стряхните снега.

И те, кого нет уже, снова живые.

И снег на горе от осколков рябой.

Мой старый товарищ, не здесь ли впервые

Мы цвет своей крови узнали с тобой.

Звёзды героев /Пётр Борисов/

Я не знаю, кому эти рощи шумят,
Я не знаю, кому это лето,
Только вижу сквозь зарево лица ребят,
Не доживших чуть-чуть до рассвета.
Безграничным казался в землянке наш свод,
Нам свечи словно солнца хватало,
Но вчера не пришёл из разведки наш взвод,
А без них и победы здесь мало.
Дым войны оставляет на ранах печать,
Память лица рисует тревожно.
Слов не нужно, когда есть о чём помолчать
И забыть, что забыть невозможно.

Под огнём /Юрий Беридзе/

Перекрёстный,

фланговый,

кинжальный...

Нас с тобой, товарищ мой, крепко здесь зажали.

В синем небе тает дым,

солнце кажется седым,

а по нам с тобой, товарищ, миномёт бьёт навесным.

Перекрёстный,

фланговый,

кинжальный...

Нас давно с тобой на ноль, друг мой, умножали,

только живы мы пока.

Видишь в небе облака?

А по нам с тобой промажут снова, друг, наверняка.

Памяти друга. Вторая чеченская /Сергей Афонин/

Через сломы времён наша боль не слабей,

Бей в набат, не давая забыться!

Кто-то в небо опять отпустил голубей,

И купаются в розовом птицы.

Спицы прожитых дней выплетают ажур...

Вдруг к душе остриё прикоснётся -

В мир опять мы глядим сквозь Чечни паранджу,

Где грустит закопчённое солнце.

Пульс /Александр Сидоровнин/

Это было, было, было -

Выбивалась жизнь из сил.

И по нам всё било, било,

Бой никак не проходил.

Но и мы не уходили,

Огрызались только зло.

И в ответ всё били, били,

А затем на нет сошло.

Напиши мне письмо... /Андрей Шигин/

Напиши мне письмо в сорок первый.
Я зажму его крепко в кулак,
И оно сбережёт мои нервы
В череде рукопашных атак.

Напиши мне письмо в сорок третий -
Укрепи мою веру в мечту
О безоблачном, мирном рассвете.
Я письмо перед строем прочту!

Напиши мне письмо в сорок пятый.
Раздели со мной радость мою!
Этот скромный листочек помятый
Даст мне силы в последнем бою.

Начудил я довольно /Александр Булынко/

Начудил я довольно,

Как пошел воевать.

Было мне часто больно,

Да чего вспоминать.

Видишь след вражьей пули

На левом плече?

Это было в Кабуле,

Если было вообще.

Идёт сапёр /Инна Кучерова/

Дорога к городу рябит цветными знаками,

Что всюду мины, и нельзя с неё сойти.
Идёт сапёр, идёт вперёд по полю с маками,
Его обязанность очистить все пути.

Земля хранит в себе годами откровения
И доверяет их тому, кто с ней не груб,
И потому он ненавидит те мгновения,
Когда находит вместо мины чей-то труп.

Погибший воин стал почти уже легендою.
Чужой ли? Свой? И сколько здесь ещё таких.
Сапёр втыкает в землю палку с белой лентою,
Обозначая эту точку для других.

Комбат /Александр Волог/

Старичок,

         по ночам потихоньку ловивший стерлядку,

оказался комбатом

                   жестоких и честных годов.

Он не хвастался этим, тянул пенсионную лямку,

был нешумно уважен в бесчинном кругу рыбаков.

Пиджачок его ветхий был чуждым медальному лязгу.

Ненавязчив бывал он 

                 в рассказах о тех временах.

И ему

         рыбинспектор прощал потихоньку стерлядку,

что охотно брала на его немудрёную снасть.

За других не скажу,

                  а меня заедала досада,

и ложился на сердце

                  шершавый и тягостный ком,

что геройский комбат,

                  обожжённый огнём Сталинграда,

доживает свой век

                  незначительным истопником.

Истребитель танков /Евгений Форт/

Не тычься носом мне в ладонь,
хвостатый друг.
С тебя сегодня сняли бронь,
а я - твой Брут.

Треть года был один паёк
нам на двоих.
Но как щемящи, ё-моё,
глаза твои!

Вот уши к холке ты прижал,
мой дурачок.
По-братски лапу, чуть дыша,
мне на плечо...

Письма /Аркадий Ляховецкий/

Связка писем из времени "оно",

Перетянутый лентой пакет.

Сколько мыслей хранит потаенных

Запечатанный плотный конверт?

На линованной серой бумаге

С желтизной на неровных краях

Россыпь строк непридуманной саги,

Повторяющейся в веках.

Сколько бурь, снегопадов, пассатов

Пронеслось, сколько минуло лет?

Где теперь разыскать адресатов

На земле затерявшийся след?

Уходят... /Анна Долгарева/

И приходят они из жёлтого невыносимого света,
Открывают тушёнку, стол застилают газетой,
Пьют они под свечами каштанов, под липами молодыми,
Говорят сегодня с живыми, ходят с живыми.

И у молодого зеленоглазого капитана
Голова седая, и падают листья каштана
На его красивые новенькие погоны,
На рукав его формы, новенькой да зелёной.

Богомол /Григорий Егоркин/

Кто б выдал мне красивый лист -

Диплом учёный на бумажке?

Ведь снайпер - что натуралист,

Он кум и брат любой букашке.

Займёшь позицию свою

(Бойцу в траве почти как в хате) -

И сразу кореш муравью,

Жуку-пожарнику приятель.

Кузнец - усат, крылат и сух -

На фляжку прыгнет для потехи.

За ним чета влюблённых мух

На мушку сядет эсвэдэхе.

Так полежишь денёчка с пол,

Не обижая малой твари, -

И сам почти что богомол,

И сам без малого комарик.