Это Привал /Александр Белов/

Наши читатели и наши авторы!

Спасибо за то, что...

Вместе мы делаем мир лучше.

Ваши Максим, Александр, Юлия.

Вам, кто помнит Сорок Пятый,

Грозный, пламенем объятый,

И Панджшерские закаты,

Кто когда-то воевал,

Кто в отставке и в запасе,

Кто сегодня на Донбассе,

Вам, чья жизнь, как звездный трассер, -

Это Привал.

Вам, кто ждет солдата верно,

Чья любовь к нему безмерна,

Вам, чей сын свой шаг посмертный

Сделал, встав на пьедестал,

Жены, матери и дети, 

Что плетут для фронта сети, 

И для вас страницы эти -

Это Привал.

Вам, кто словом, как оружьем,

Попадает в наши души,

И чей ворогов утюжит

Рифм и смыслов грозный шквал,

Музыканты и поэты,

Вами подвиги воспеты,

И для вас, конечно, это -

Это Привал.

"Сколько гордости и боли!

Я учила это в школе,

А вчера внучок мой Коля

Стих на конкурсе читал!"

Далеко нам до отбоя,

Но над нашим полем боя

Будет небо голубое - 

Это Привал.

Военный контрразведчик /Евгений Таланин/

Военное искусство - ВКР* не чуждо!
Форсировать способны офицеры
И на корню срезать работу тех спецслужб,
Которые в России губят веру.

В России - многоликой, сильной, вековой,
Могучей, как оплот сибирской ели.
И если б, люди, знали вы, какой ценой
Идёт родная контрразведка к цели!

Рискуя, проливает кровь - ей не впервой
За Родину оттачивать упорство -
Военный контрразведчик жертвует собой
За тайнами сего противоборства!

Стоит на страже наш ракетный полк /Сергей Кузнецов/

Есть в армии ракетные войска,

Они и щит и меч родной державы!
Им даже цель далёкая близка,
Они преумножают нашу славу!

Стоит на страже наш ракетный полк!
Ракеты смотрят в небо боевые.
Мы с честью выполним свой долг
И защитим тебя, моя Россия!

В учениях, маршах и в полях
Храним готовность боевую,
На наших славных "Тополях"
Мы землю бережём родную!

Молитва любящей Женщины /Алексей Стародубов/

Пусть тебя моя любовь хранит.

Слышишь, как моё сердечко бьётся?

В нём,  как эхо, снова раздаётся

Вечная мелодия молитв.

Жду тебя, ежесекундно жду.

Слышишь, как душа ночами плачет?

Пусть тебя от пули Вера спрячет,

Пусть спасёт и отведёт беду.

На полях сражений /Виктор Мельников/

На полях сражений, тишиной объяты, 

Возрастают мирно хлеб и лебеда.
Но ушли навечно в землю ту солдаты -
Им не пробудиться больше никогда.

Их теперь ласкает Мать-земля сырая,
А родным могилок и не отыскать.
Ведь в стране разруха без конца и края -
Города для жизни надо поднимать.

Те, кому вернуться довелось из боя,
Рукава одежды пыльной засучив,
Помогали нынче справиться с бедою,
Наряду с другими клали кирпичи.

Каждого победа духом укрепляла,
Силы прибавляла мир поднять скорей.
И на них равнялись старый, да и малый,
Их дела хранили в памяти своей.

♫ Здесь когда-то /Михаил Лунёв/

Крикнул взводный: "Нас ждут на рассвете!"

Вязнет транспорт в глубокой грязи.

Карту смотрит в китайском планшете

И твердит, что нельзя тормозить.

Три машины ползут друг за другом,

Тихо стонет сырая земля.

Здесь когда-то по осени с плугом

Люд крестьянский готовил поля.

Здесь когда-то играли детишки,

И повсюду звучал громкий смех.

Жизнь такая описана в книжках,

Что сжигали в кострах для утех.

Едем молча, без фар и без страха,

Только сердце так странно стучит.

Вдоль дороги дома, будто плахи -

Символ скорби беззвёздной ночи...

В землянке /Евгений Харитонов/

Разрывы с каждым днём становятся всё ближе.
Укрылись под землёй и просто ждём рассвет.
Пригревшийся у ног щенок консерву лижет,
Как будто до войны ему и дела нет.

Буржуйка горяча. Кипит походный чайник.
Товарищ у стены сопит который час.
Пугливый мотылёк, прибившийся случайно,
Притих на потолке, уставившись на нас.

Не хочется вставать, гнетёт усталость тело.
Вот так бы и сидел в землянке на пеньке.
Да только есть приказ, а по-простому - дело,
Которое решит лишь палец на курке.

Перевод /Марина Лопатина/

Связи нет.

Позывных не услышать

не страшно.

Не кричим

и не дышим в бездонную тьму.

Курят рядом бойцы.

Вечность хмуро и важно

цедит в пальцах песок неизбывных минут.

Здесь неважно, кем был ты - майор или прапор -

всё равно.

Умолкают вдали голоса.

Реет в воздухе Богом подписанный рапорт,

перевод состоялся:

с земли - в небеса.

♫ Посвящение ОМОНу /Александр Ерохин/

А давай, брат, помолчим

И махнем без звона,

С фотографии на нас

Смотрит взвод ОМОНа.

Я и ты, вокруг друзья,

Девяносто пятый,

За спиной Кавказ и город,

Пламенем объятый.

Тишина на блок-постах,

Замерших на плёнке,

Находили на войне

Время и для съёмки.

И с улыбкой в объектив

Смотрят те ребята,

Для кого последним стал

Девяносто пятый.

Колонна /Вячеслав Натальин/

Идет колонна по горам,

Дорога вьётся узкой лентой,

Под солнцем плавится металл,

А мы считаем километры.

 

Засады нам не избежать,

В глазах давно стоит тревога,

Но, стиснув зубы, надо ждать,

Где встретит нас огнём дорога.

 

Едва прошли мы поворот,

Из-за скалы раздался выстрел,

Ударил сухо миномёт,

Послав заряд с противным свистом.

Мы должны беречь своих героев /Дмитрий Лик, Николай Антошкин/

Не унять в груди сердечной боли,
Сколько шрамов в отблесках Звезды.
Мы должны беречь своих Героев,
Их поступки Родине нужны!

Кто не рушит правил и устоев,
И не сломлен духом в трудный час,
В бой идет единым дружным строем
За Москву, Пальмиру и Донбасс.

Свечи греют ласково иконы,
На застывших ликах тлеет боль,
Помнить все обязаны Героев,
Их поступки - нашей жизни соль.

Кто-то /Александр Сидоровнин/

Нас выбирает не пуля - стрелок,

Пуля лишь ставит на выборе точку.

Если один, вряд ли выжить бы смог -

Просто не выжить в боях в одиночку.

Сколько их будет - где четверть, где треть -

Тех, что уйдут в бестелесные среды.

Кто-то же должен всегда умереть,

Чтоб остальные дошли до победы.

Предчувствие войны /Татьяна Селезнева/

В новостях говорят - в декабре не уйти от войны,

Все попытки - что бег по спирали:
                                                        всё ниже и ниже.
Будет долгой зима,
                                 будет сложно дожить до весны,
Только небо по-прежнему мягко ложится на крыши.

Только ветер, как раньше, деревьям поёт о любви,
И по улицам льются шаги одноликих прохожих.
Хоть ты пой о войне,
                                   хоть о ней без конца говори,
Но угроза её заодно и страшна, и ничтожна.

Три письма на передок /Григорий Егоркин/

Сморозил кто-то - как мечом

махнул наотмашь цели мимо:

бойцу, мол, стужа нипочём,

солдат согреется и дымом.

Но здесь, на крайнем рубеже,

иная истина знакома:

тебя согреет в блиндаже

верней всего - письмо из дома.

Запомни сам - скажи другим:

в траншее, танке, батарее

согреет воина не дым -

тепло сердец его согреет!

Им от письма повеет, где               

слова стоят шеренгой узкой.          

Не потому ль листочки те               

у сердца носим -

под разгрузкой?

     Листок первый

"Желаю здравствовать, солдат.

Здесь была война /Наталия Каретникова/

На ближних подступах к Москве,
Где нынче дачные поселки,
В морозной дымке, в синеве
В сугробы кутаются елки.

Когда-то здесь была война,
Земля дымилась и пылала...
Москва врагу не отдана.
Здесь полегло солдат немало.

И все, кто мог, пополнил строй,

Когда страна сказала: "Надо!"
И шел солдат в последний бой,
Лишь жизнь была ему награда.

На фронте. В оккупации. В тылу /Владимир Литвишко/

Курсантами заполнены училища.

Фронт впереди. Там прёт такая силища

фашистская, навстречу - всем сполна!

В тылу пока что спишь не под обстрелами.

Все в разговорах очень даже смелые:

Но вдруг без нас окончится война?

Напрасны, уж поверьте, опасения.

Немногим хватит в будущем везения.

Осколки, пули - каждого найдут...

Здесь голод, а в войска идут запасы все.

Но, в белой или чёрной жил ты полосе,

Неясно до критических минут.

Уехал старший курс - не лейтенантами.

Их выпустили в смертный бой сержантами.

На фронте важен каждый человек!..

Неправильно, что кадры так расходуют!

Ребята скрылись с маршевыми ротами

Собой прорывы затыкать - навек.

Грозит Москве, возможно, окружение.

Неведомо нам Сталина решение,

Однако, вождь по-прежнему в Кремле!

Читает сводки Левитан тяжёлые.

Враг городами овладел и сёлами,

Взяв с боем, на родимой нам земле.

Отмыты окровавленные даты /Владимир Туркин/

Отмыты окровавленные даты.
И над войною совершился суд.
Останки Неизвестного солдата
По самой главной улице везут.

Стоят на кромках тротуара дети -
Солдат убитых внуки и сыны.
А он один - лежащий на лафете -
Сегодня возвращается с войны.

Не плачьте, люди, слезы удержите:
Над гробом наклоняется вдова.
Не надо всем, но ей вы разрешите
Сказать ему неслышные слова.

Единственный - от всей военной рати,
От всех фронтов, полков и батарей,
Единственный от всех отцов и братьев
Для всех сестер, и жен, и матерей.

Не плачьте, люди, слезы удержите:
Склонись над ним волос девичьих прядь.
Не надо всем, но ей вы разрешите
Его отцовским именем назвать.

Не плачьте, люди, слезы удержите:
Идет к лафету старенькая мать.
Всем матерям сегодня разрешите
Его сыновним именем назвать.

Поиск /Андрей Земсков/

Бредёшь осторожно и тихо

По краю лесистых болот...

Дежурный по роте - на выход.

Бесшумной пехоте - на вход.

Молчит войсковая разведка,

Надёжно с корнями сплетясь.

Лишь тоненьким зуммером редко

Наверх пробивается связь.

Ты в эти секунды, дружище,

Замри и во слух обратись.

Возможно, здесь выхода ищет

В эфир батальонный радист.

Возможно, под жижей болотной

Лежит весь его батальон,

Накрытый волной миномётной,

Железом, свинцом и огнём.

Посвящение Нахимову /Борис Марченко/

И юный нахимовец знает,
И знает седой адмирал,
Что путь только славным бывает
У тех, кто на флот наш попал.

Такие прекрасные мысли
Нахимов внушал морякам...
Под флагом Нахимова вышли
Эскадры навстречу врагам.

Тогда, по-нахимовски, быстро
Он ветер надёжный поймал...
Привычный полуденный выстрел
Тогда на ходу прозвучал.

И словно привычное дело
Вершили в тот день моряки, -
И делали это умело
С нахимовской лёгкой руки.

Наркомовские сто /Ник Ветров/

Отбросим прочь раздумья и сомненья,

Чего гадать, чего тут говорить -

Пойдём мы утром в контрнаступленье,

Врагу дадим немножко прикурить.

Нам нет нужды робеть и сомневаться -

Мы на пути тяжёлом и простом,

Но чтоб в атаку веселей подняться,

Нальют нам всем наркомовские сто.

Поверьте, братцы, это - не застолье

В кругу друзей, тем более семьи,

Когда земля дрожит и пули стонут,

Когда кипят жестокие бои.

Здесь нет торжеств, здесь всё до боли просто:

Помянем павших, вспомним про живых -

Священней нет, чем за Победу, тоста,

Пьём за неё сто граммов боевых.

Путевые заметки /Константин Скуратов/

Нас обстреляли на той стороне перевала...
Всё получилось, как в третьеразрядном кино:
Как-то внезапно вокруг всё огнём засверкало,
Стало внезапно от дыма разрывов темно.
С разных сторон трассера - озверевшие слепни
С хрустом вонзались в машины железную плоть.
Их посылали в колонну соседние гребни,
И пули, стараясь, искали живое тепло...

Я лиц нападавших не видел - вот это и страшно!
Как будто вокруг все стреляют лишь только в меня...
По мне, куда лучше отчаянный бой рукопашный,
Чем прятаться в камни от этого злого огня.
Тем, кто впереди, всё же проще - педаль до упора!
И мчатся машины, стремясь проскочить этот ад...
А я в замыкании - эти проклятые горы
Проеду последним, своих прикрывая ребят!

5 декабря 1941 года /Михаил Силкин/

Рыщут волки по оврагам,

Ночь декабрьская темна,

И к Москве неровным шагом

Подбирается война.

 

Только поотстали танки -

Стынет топливо у них.

И молчит рубеж атаки,

И передний край притих...

Высадка десанта /Александр Ойслендер/

Шёл головным торпедный катер, -
И берег, пушки наклоня,
Вдруг оживал, как дымный кратер
От извержения огня.

Но, зачерпнув воды с разлёта,
Всю ночь, быть может, до утра,
Сквозь эти чёртовы ворота
Врывались в бухту катера.

И страшно было небосводу
Смотреть на то, как моряки,
Бросаясь в огненную воду,
Держали шаткие мостки,

Чтобы советская пехота
Сухою на берег сошла
И, выкорчёвывая доты,
Дорогу верную нашла,

В лесах, в полях, средь зарослей бурьяна... /Марина Лопатина/

В лесах, в полях, средь зарослей бурьяна,

где алый от былых боёв закат,

мой дед лежит в могиле безымянной,

простёршейся от Волги до Карпат.

Всё числится он без вести пропавшим,

и знаю я, в том, роковом, бою -

стрелковом или, может, в рукопашном,

он принял смерть за Родину мою.

И Родина - своим огромным сердцем,

и небо, багровевшее от ран,

смотрели на стрелка-красноармейца

с обычным русским именем - Иван...

Нет обелиска над его могилой,

победный залп над ним не прогремит,

но бережно земля окоп укрыла,

в котором дед карателей громит

до наших дней. И в пламени бессмертья

идёт вперёд, идёт к Победе дед,

чтоб дать нам право жить на белом свете,

и мир сберечь хотя б на вечность лет!

России миротворцы /Светлана Ахунова/

Полоснула по сердцу разлука.

Взгляд опять мой слезою омыт.
Ты держи, ты держи мою руку,
Ты не смеешь её отпустить.
Уезжаешь в далёкие дали.
Снова встала меж нами война.
Да, я знаю, вы клятву давали,
Но ведь там, там чужая беда.

Служить Отчизне - долг святой мужчин.
Но, чтобы и другим светило солнце,
Туда, где злой оскал чужой войны,
Спешат на помощь наши миротворцы.

Над Свиягой /Наталия Иванова/

Не касаются земли босы ноженьки.

Не касаются они трав да камешков.

Охрани ты Русь от бед, святый Боже мой!

Я молю тебя о том в утро раннее.

Затянуло небеса темным пологом,

Утонуло ввечеру солнце в реченьке.

Да потоптана земля грозным ворогом,

Черны вороны клюют человечину.

Улетели за моря вольны соколы,

Убежали по волне судна-лодочки.

А родная мать-земля плачет-охает,

Да кровавыми текут реки водами.

Влажный ветер прошептал по-над Волгою. 

Скоро солнышко взойдет над Свиягою.

Будет сеча с татарвой лютой-долгою,

И закроет ширь полей войско стягами.

Хмеймимский вальс /Владимир Силкин/

Молча в курилке дымим,
Ждём указаний.
Авиабаза Хмеймим
Так далеко от Рязани!

В небе ни облачка нет,
Птиц не хватает.
Это отсюда чуть свет
Кто-то взлетает

И по сплошной синеве
По небу мчится.
Мама в любимой Москве
Не огорчится.

Сына дождётся домой
Только с победой.
Молится: "Милый ты мой,
Только беды не отведай!.."

Под нарастающий гул
С неба спустился.
Снова в нём не утонул...
Перекрестился...

Ленинградская боль /Татьяна Хатина/

Рёв "мессеров" сорвался в вой,

Зенитки рвались с тела Ладоги.

И полыньи от бомб стеной,

Взрываясь, в беспросветье падали.

С шести утра и каждый час

На части время разрывается...

Письма с войны /Виктор Мельников/

Вот снежинки летят,
Мир осенний от грязи спасая.
Белой сказкой ночной
Выпадая на детские сны.
А для взрослых, для нас -
Это вещая память живая,
Это письма солдат,
Не вернувшихся с прошлой войны.

Дед вернулся б домой.
Он был молод, и в нём были силы,
Но осколок летел
И догнал его, неумолим.
И в нерусской земле
Дед лежит без креста, без могилы -
Лишь былинка-трава
Росы горькие точит над ним.

А в России о них
Беспросветные плачут метели,
И летит белый снег,
А по осени - дождь затяжной.
Живы строки их писем -
Они и до нас долетели,
И стучатся в сердца наши
Белой и вьюжной зимой.

75 лет спустя /Юрий Беридзе/

Оркестра плачущая медь...

По праву не вдовы - жены,

теперь могу и умереть, -

я дождалась тебя с войны...

Я столько лет тебя ждала,

да только этим и жила...

И вскрыл Господь пласты земли -

не зря молила я взахлёб,

и люди добрые нашли

сокрытый временем окоп,

где ты последний принял бой

и ждал прощания со мной.

Бог войны /Сергей Островой/

Когда к нам шли войска чужие,
Их хоронил среди полей
Артиллерийский гром России,
Набатный голос батарей.

Был воздух надвое расколот.

Раздавлен враг.
Разбит.
Размолот.
Огнём сожжён до черноты.
Как будто кто-то поднял молот
И грозно ринул с высоты.

Салага /Евгений Шушманов/

Эй, салага, оставь затянуться,

я свои ненароком измял,

здесь без курева можно рехнуться,

будто я автомат потерял.

Табачок - дефицит, как патроны,

не пали просто так… береги

нашу рацию, словно икону,

чтоб в неё не попали враги.

Первый бой у тебя? Так с крещеньем,

вот теперь ты, взаправду, боец,

что с врагом позволяешь общенье,

исключительно через свинец.

О войне /Анатолий Храмов/

Что оставит на память война?-
Шрамы? Фото? На форме медали?
Не для нас. С нами - то, что не сдали,
За что бились с врагом, старина...

Как нас метит с тобою война?
Ветеранскою книжкой в кармане?
Нет. Как в Песках и в Красном Лимане
Нам в посадках светила луна...

Если спросят: "И как там война?",
Мы помедлим с ответом, скорее
Вспомнив, как твой товарищ сереет,
Как слезу утирает жена.

Что дала нам, ребята, война? -
Деньги? Льготы? Слова боевые?
Мы вернулись оттуда живые,
И друзья есть на все времена.

Волоколамское шоссе /Марк Лисянский/

Москва. Ноябрь. А между сосен

Во всей стремительной красе

Летит в дымящуюся осень

Волоколамское шоссе.

Замерзнуть не успела Руза,

Как двинулись на смертный бой

Грузовики с гремучим грузом

И танки тесною толпой.

На миг мелькнув папахой сивой

И сединою на виске,

Иван Васильевич Панфилов

Промчался на броневике.

Шли добровольцы Подмосковья,

Шли горняки и слесаря

Туда, где порохом и кровью

Обозначала путь заря.

Шоссе хранило след летучий,

Вело в бессмертие оно.

И бомбы падали сквозь тучи,

Не попадая в полотно.

Ты говорить не хочешь о войне /Владимир Коряковцев/

Ты говорить не хочешь о войне,
И вдруг война сама к тебе приходит.
В нежданный час в полночной тишине
Она сиреной беспощадно взвоет.

Она расколет небо пополам
Одной летящей огненной ракетой.
Осядет смерть в разрушенных домах,
Наполнив снова болью лазареты.

Она убьет привычной жизни ход,
Ты будешь спать тревожно каждой ночью.
Война без спроса в дом к тебе войдет
И разнесет его бесстрастно в клочья.

И обагрится небо красным вновь,
Покров туманов наполняя ядом.
Со знамени уже сочится кровь,
Кругом лежит горящий пепел ада.

Мальчишки в армейских бушлатах /Вячеслав Натальин/

Я очень давно не писал о войне -

Другие дела и заботы,

Но слишком уж часто приходят во сне

Ребята моей разведроты...

 

Я фото из прошлого с полки возьму -

В бушлатах армейских мальчишки,

И в лица своих пацанов загляну,

Ну что же, закурим, братишки?.. 

Плащ в рукава! Войскам РХБЗ /Андрей Ледащев/

"Плащ в рукава!" - и по команде "газы"

На норматив ныряем в ОЗК.
Нам небо в окуляр противогаза,
Нам в ОПФ - цветные облака.

Недюжинная сила и сноровка,
Когда в бою, врагу наперерез,
Летят КамАЗы ставить маскировку,
Врубив турбины дымовых завес.

На прочность нас проверить пожелая,
Враг удивлен, ему ведь невдомёк,
Раз "химиков" всерьёз не принимает -
Есть "тосочка" и даже "солнцепёк".

Вспышка /Алексей Стародубов/

В чистом поле вьюга воет,

Словно отголосок боя,

Нас в живых осталось двое -

Мы "везунчики" с тобою.

Лица лижет резкий ветер,

Руки свесились, как плети,

Спит душа в бронежилете,

Брат, курнём по сигарете?!

С дымом смешан пот солёный,

Нервы - провод оголённый,

Смерть бренчит марш похоронный,

Всепогодный, всесезонный.

Дожди длиннее /Сергей Ефимов/

Дожди длиннее, чем у многих жизнь...

Дожди длиннее ленты пулемётной.
По-русски Бог мне говорит: "Держись!"
Ведь русским быть - и трудно, и почётно.

И я держусь, промокший под дождём,
В окопной глине, под прицелом дронов.
Мы их опорник всё равно возьмём,
Чтоб не мешал атаке батальона.

Дожди длиннее, чем мои пути,
Чем сигарета, что скурил до фильтра.
Отсчёт обратно, как всегда, с пяти,
А дальше вдох и яростная битва.

Котелок меня по боку хлопал /Николай Тихонов/

Котелок меня по боку хлопал,

Гул стрельбы однозвучнее стал,

И вдали он качался, как ропот,

А вблизи он висел по кустам.

В рыжих травах гадюки головка

Промелькнула, как быстрый укол,

Я рукой загорелой винтовку

На вечернее небо навел.

И толчок чуть заметной отдачи

Проводил мою пулю в полет.

Там метался в обстреле горячем

Окружаемый смертью пилот.

И, салютом тяжелым оплакан,

Серый "таубе"  в гулком аду

Опрокинулся навзничь, как факел,

Зарываясь в огонь на ходу.

В госпитале /Виктор Кирюшин/

На войне, как на войне.

Помоги нам, Божья Матерь!

Вот пацан

Лицом к стене

Третий день лежит в палате.

После боя у реки

Друг тащил по кромке луга.

Выжил...

Правда, без руки.

И того страшней - без друга.

Выждал снайпер в ковыле -

Встал боец неосторожно...

Жить без друга на земле,

Без такого,

Невозможно.

Святая дата /Сергей Васильев/

Опять трубят октябрьские ветра

над крышами, в ущельях, в поймах, в чащах.

Опять, опять надвинулась пора

опавших листьев и знамен парящих.

Великий праздник гордости людской,

студеный день в пылающей одежде!

Как хорошо, что ты опять такой,

каким тебя запомнили мы прежде.

Открыт на мир твой просветленный взор,

вся в блестках звезд твоя святая дата.

В твой мерный шаг влилась с недавних пор

походка победителя-солдата.

Четыре года сумрачных подряд

тебя мы неизменно отмечали,

но всякий раз твой праздничный наряд

был затемнен завесою печали.

Свист вражьих бомб и вражьих пушек бас

гасил тебя чудовищным раскатом,

но свет твой в сорок первом не погас,

он стал еще лучистей в сорок пятом.

7 ноября 1941 года /Юрий Ключников/

Москва, Москва, не торопись прощаться

С отвергнутыми числами войны.

Ты вспомни, как шагали по брусчатке

Седьмого ноября твои сыны.

В те месяцы разгромной нашей смуты,

В те дни почти безвыходной тоски,

Воистину в те страшные минуты

Мир, как дитя, припал к ногам Москвы.

О как дышал над нивами, над рощами,

Над самым нашим ухом жаркий ад!

А ты, Москва, вела по Красной площади

Парадным строем молодых солдат.

Киев /Павло Тычина/

Ты - наша честь, и гордость, и краса. 

Как голубь - нежный, острый, как коса. 

Ты - слава и отмщенье за руины. 

Ты - песенное сердце Украины! 

Ах, сердце, сердце... 

                                Ты перенесло 

порабощенья пепельное зло. 

В оковах чужеземного металла 

своих сынов на помощь призывало. 

Ведь как же так - чтоб не было Днепра, 

чтоб звонкий смех забыла детвора? 

Ведь как же так - чтоб изверги ночные 

сдирали солнце с куполов Софии?! 

Не повернуть историю воспять. 

Врагам - погибнуть, городу - восстать. 

Смерть палачей - Ворота Золотые 

в просторы мира, светом залитые, -

Врата, что онемели на Валу, 

Врата, что, преградив дорогу злу, 

горят в душе у каждого солдата, 

как высшая награда и расплата! 

Врата борьбы тебя ведут сквозь дым 

туда, где правда стягом огневым 

летит над Спасской башней окрыленно...

Поверг ты наземь черные знамена! 

К тебе, мой город, вел нелегкий путь! 

Фашистская коричневая муть

затмила жизнь - 

                             и небо потемнело 

от рева солдатни осатанелой. 

Тяжелой кровью подплыла земля. 

Хлеб заменили пуля и петля. 

Под сапогом подкованным распято, 

стонало все, что прежде было свято. 

Но ты, не покоряясь воле зла, 

напрягся,  будто зоркая стрела,

кудесник древний, 

                         книжник и строитель, 

ты взял себе другое имя - мститель! 

Мы из военной разведки /Дмитрий Юрчук/

Мы, как мыши летучие, видим в ночи.

Наши цели - всегда атакуем мы метко.

О победах и подвигах мы не кричим.

Мы простые ребята из военной разведки.

Не для нас торжества и военный парад.

И программы про нас на ТВ не снимают.

Но, как прежде, в строю наши парни стоят.

Беззаветно и тихо свой долг выполняют.

   Мы же разведка, значит, первыми идем!

   Мы выполняем даже трудную задачу!

   Там, где надо, летим, там, где надо, ползём.

   И противников наших ждёт опять неудача.

Помним павших героев и традиции чтим,

Слово "честь" для разведки до сих пор не забыто.

"Выше нас только звёзды" - всегда говорим.

Это значит, Россия надёжна прикрыта.

Русь. Смута. Минин и Пожарский /Ирина Крымова/

Трясло Россию в годы смуты:

Вся жизнь войной опалена,

Борьба за власть, и цены вздуты,

Разлом, распад, казна скудна.

Страну топтали интервенты.

Поляки брали города,

И оскверняли земли шведы.

Открыл Кремль древние врата - 

И самозванцы на престоле!

Вражду, предательство бояр

Народ терпеть не может боле -

Объединиться всем как встарь!

Очнулась Русь от тяжкой дрёмы,

Народной волей Русь сильна.

Призывы церкви столь весомы:

За православие, страна!

На волжских берегах волненье.

Народный гнев даёт ростки:

Готовит Минин ополченье,

Пожарский поведёт полки.

Утро. Всё то же, лица все те же /Михаил Лунёв/

Утро. Всё то же, лица все те же.

Долг превыше, а сердце болит.

С каждым днём я всё меньше и реже

Так с тобою могу говорить.

Мы меняем пароли и явки,

Мы стираем и путаем след.

Без гарантий и всякой надбавки,

Чтоб не всплыть на страницах газет.

Очень редко в коротких отчётах

Буквой с цифрами скажут о нас.

И не часто под рюмочку кто-то

За столом свой продолжит рассказ.

Сибирская легенда /Лев Вершинин/

Визжат жеребцы под плетью,

за лесом укрылись чумы

и лисий хвост малахая

болтается у виска...

Звеня железом и медью,

несется орда Кучума,

владыки тайги и тундры,

за стругами Ермака.

Нагайками вспорот воздух,

болота плюются гнилью

и визг над тайгою рвется,

степную кровь горяча...

Сегодня булат ответит,

кому же владеть Сибирью:

природному господину

иль пришлым бородачам!

Гнут и гнетут холодные ветра /Елизавета Стюарт/

Гнут и гнетут холодные ветра

Упрямую полярную березу.

Окно землянки с самого утра

Дождя косого заливают слёзы.

Поёт на печке котелок воды,

Клубами пара белого окутан.

Сырые стены.

И на всём следы

Мужского неумелого уюта.

Здесь можно снять намокшую шинель,

Ладони протянуть к горящей печи

И написать невесте ли, жене ль

О невозможной и желанной встрече.

И вновь, о кратком позабыв тепле,

Спешить на зов береговых орудий,

В победу верить на родной земле,

Вот этот камень защищая грудью...

Тридцать первое. Утро. Рассвет /Анастасия Дымпер/

Тридцать первое... Утро... Рассвет...

И октябрь залился слезами.

Самолёта упавшего след

Сохраняется перед глазами.

Двести двадцать четыре души

Улетели в бескрайние дали.

И в аэропортской тиши

Люди память осыпят цветами.

Вспомнят дети родного отца,

Вспомнит мама любимую дочку.

Этот рейс не увидит конца,

Словно в жизни поставлена точка.

Компасный зал /Алексей Лебедев/

В дубовом паркете картушка компаса, -
Столетье, как выложил мастер её.
Над нею звезда полуночного часа,
Касается румбов лучей остриё.

В скрещении гулких пустых коридоров
Стою и гляжу напряженно вперёд,
И ветер холодных балтийских просторов
В старинные стекла порывисто бьёт...

Из дедовских вотчин, из всех захолустий,
Куда не доходят морские ветра,
Барчат* увезли, и теперь не отпустит
Железная воля и руки Петра.

Комсомольская молодость наша /Анатолий Карасёв/

В вихре ярых атак

Штурмовали Рейхстаг,

Защищая Отечество наше,

Чтоб был мир на Земле,

Чтоб был хлеб на столе,

Становилась бы Родина краше.

Это - время творцов,

Это - юность борцов,

Комсомольская молодость наша.

Чтоб был мир на Земле,

Чтоб был хлеб на столе,

Становилась бы Родина краше.

Небо войны /Татьяна Селезнева/

...Небо сегодня - тяжёлое и живое,

Как одеяло из детства -
                                       возьми да укрой.
Падает снег,
                    и земля,
                               задымившись от боли,
С утренних ран утирает засохшую кровь.

...Кружится снег,
              и густеет встревоженный воздух
Над терриконом,
                          горячим от наших потерь.
Из-за метели не видно,
                                     как падают звёзды,
И остаются лежать
                                       на сырой высоте.

Ладога /Наталья Гранцева/

Как в чаше жизни, на озерном дне

Чистейших вод объятые прохладой

Лежат в пшеничном золотом зерне

Потерянные дети Ленинграда.

Как будто спят среди гранитных глыб,

Покоятся, окованные дрёмой,

Меж водорослей ласковых и рыб

В холоднокровных кущах водоёма.

Но в час ночной, заслышав теплоход,

С зерном в руке, неведомому рада,

Сквозь толщу вод к цветным огням плывёт

Прозрачная русалочка блокады,

Вы Россию несли на руках /Олеся Борисова/

Колоколен перезвон, то ли плач, то ли стон -
На Дубровке третьи сутки война.
Вся Россия в слезах, боль и горе в глазах,
Над Москвой правит бал сатана.
Колокольный перезвон, то ли плач, то ли стон,
Мы в плену у безумной войны.
Девять граммов свинца. Вам идти до конца
По осколкам распятой страны.

Группа "Альфа", вперёд!
Ты стрелять станешь первой.
Отработано всё до последнего нерва.
Богородицы лик осень в небе рисует.
"Альфа" снова Россию у войны отвоюет.

Колоколен перезвон, детский плач, чей-то стон.
Божья мать опустила глаза.
От наркоза, в бреду всем не выжить в аду,
И бессильны уже доктора...
Колокольный набат, сердца стук невпопад.
В белом храме погасли огни.
Всех спасти не смогли, нас за это прости,
Мы, Россия, тебя сберегли!

Группа "Альфа", вперёд!
Ты стрелять станешь первой.
Отработано всё до последнего нерва.
Завтра солнце взойдёт над безмолвным погостом.
Белый ангел поёт в чёрном небе "Норд-Оста".

Кроткий /Александр Сидоровнин/

Для бойца он был уж очень кроток,

Выглядел - не дать его года.

Не держал повыше подбородок

И в строю сбивался иногда.

Встанет как "на линию", да что там,

Разве только в небо попадёт.

Вряд ли выйдет их него пехота...

По стрельбе опять не сдал зачёт.

Но не вечно было нам учиться,

И пора, ребята, воевать.

Не узнать нам, с кем там что случится,

Многого чего нам не узнать.

В первом же бою мы все узнали,

На войне бывает что почём.

Не за так даются здесь медали,

Не за так и жизнь здесь под огнём.

Ну а наш, который очень кроткий,

Был один, но продолжал стоять.

Коротко о том сказали в сводке:

Наш - один, врагов же - двадцать пять.

Братство спецназа /Сергей Ефимов/

Не на словах, на деле наше братство,
В нём боль и кровь, пороховой нагар,
Но мы, в живых сумевшие остаться,
Храним его, как лучший Божий дар.

Кто жизнь кому спасал, мы не считаем,
Там было всякое, но не об этом речь.
Спецназ - профессия нисколько не святая,
Но тем дороже святость наших встреч.

И если нам случается собраться,
То стол, как водится, по-доброму накрыт,
И за тылы не надо опасаться,
И ты на флангах братьями прикрыт.

Пусть годы нас не портят и не старят,
Про них "года - богатство", говорят,
И всё равно судьбе я благодарен
За нашу службу, братство и отряд.

♫ Отряд спецназа /Александр Ерохин/

Подорвался бензовоз. Обвалился где-то мост,

Да из вражеского штаба офицер исчез.

Перерезали всю связь. Поломали вертолёт,

И не понеся потерь, отступили в лес.

Так с трофеями на базу

Уходил отряд спецназа,

Незнакомыми дорогами чужой земли.

И бойцы, и командиры,

Они честно служат миру,

Чтобы вы в своих домах спокойно спать могли.

Ветер Осени /Галина Глебова/

­­Ветер Осени. Гарь переправы.
Где-то ухает в чаще сова.
Поседели от инея травы,
И горит на деревьях листва.

Замесились дождями дороги.
Ни проехать по ним, ни пройти.
И швыряет на грязь ветер строгий
С веток сорванные "конфетти".

Вдоль обочин дымят легковушки.
В красном мареве солнце встаёт.
Ветер Осени бреет верхушки,
Как в бою штурмовой самолёт.

По луганской степи /Юрий Беридзе/

Всё пройдет, всё пройдёт, даже то что сейчас не зажило,

проступает кроваво, какие бинты не клади,

и в подвалах следы от дымивших нещадно коптилок,

и мальчишеский ужас от ранних морщин и седин...

Всё пройдёт, все пройдёт, но потом, и дождётся не каждый,

да, не каждый из тех, что сгорают сегодня в огне.

Всё пройдёт... Нет - не всё: неизбывной останется жажда

до последнего быть, до конца на своей стороне.

Баллада о связисте /Юрий Никитенко/

­По ниточке тоненькой-тонкой,
Которой название - жизнь,
Секунды стекают, не звонко
Стуча о небесную синь.

А ниже, под этою синью,
Разрывов снарядных клубы.
Окопы мешая с полынью,
Землица встаёт на дыбы.

И так уж бывает порою,
Когда начинается бой,
Одной скреплены все судьбою,
Как ниткой прошиты одной.

Комбат матерится в землянке:
"Где связь, вашу маму, с полком?!"
По полю немецкие танки
Отчаянно прут напролом.

Сметут без поддержки орудий,
Прорвут - и дивизии в тыл,
И скажет любой, что здесь будет,
Кто школу "котлов" проходил,

Кто был в окруженьях под Ельней,
Под Киевом, Минском, Москвой,
Кто вырвался в год сорок первый,
Кто выстоял в сорок второй.

Защитник Москвы /Сергей Васильев/

Оно приходит неожиданно - несчастье.

В разгаре боя вдруг оборвалась,

Оставив штаб отрезанным от части,

С большим трудом налаженная связь.

Порвался провод и умолк запутан!

А немцы - рядом.

                               Немцы жмут как раз.

- Восстановить, не медля ни минуты! -

Сержанту Новикову

                                   отдан был приказ.

И он прошел окольною тропою,

Он понимал, что он не чародей,

Но в этот час он был властитель боя, -

В его руках

                     была судьба людей.

Он отыскал разрыв и поднял провод.

Соединил отдельных два конца.

Колючая, певучая, как овод,

Шмыгнула пуля возле храбреца.

Загадаю желанье /Виктор Пикалов/

Загадаю желанье растущей луне:
Губы, милые сердцу, увидеть во сне,
Наяву чтоб не кончился боекомплект,
Да хранили Всевышний и бронежилет.

Загадаю мечту, лишь сорвется звезда:
Да минует меня рикошетом беда,
Да пошлют небеса разуменье понять,
Что должно изменить, а что надо принять.

Попрошу у Вселенной, чтобы милой глаза
Поволокой тоски не застлала слеза,
Чтоб в груди той, что снится, не выла метель,
Чтобы в девичьем сердце всегда цвел апрель.

Дом /Владимир Силкин/

Памяти Г.К.Жукова

 

Бывает так, хоть в прорубь головой,

Когда война идёт не по законам.

И каждый бой, он, как последний бой,

А за спиной уже ни батальона.

 

Но исчезает с неба синева,

И тучи снова наползают ловко.

Неотделимы Жуков и Москва,

Неотделимы Жуков и Стрелковка.

 

Но у него сожгли в Стрелковке дом,

В котором похозяйничали гады,

И он представит бывший дом с трудом

И содрогнутся на груди награды.

После штурма /Андрей Ледащев/

Глаза болят.

Разодранные берцы,
Не на парад.
Кровоточит лицо.
Но каждый рад,
И чаще бьётся сердце.
Горящий взгляд
У выживших бойцов.

Адреналин.
Дрожат немного руки,
И рвётся кашель
Копотью нутра.
Мой магазин
Пустой. И гаснут звуки.
Я скинув шлем,
Засну здесь до утра.

Гудит спина,
Мечтая об оттяжке,
Где баня, сон,
Над штабом реет флаг.
Там чистота
Постиранной рубашки,
Да сытный стол.
Не потревожит враг.

Я остался один... /Ник Ветров/

Я остался один, я остался один после боя,

Ни друзей, ни товарищей - чёрное поле кругом.

Двое суток подряд мы не знали ни сна, ни покоя,

Двое суток подряд всё пронизано было огнём.

Сколько дней позади - не скажу, им давно счёт потерян,

Сколько дней впереди - не берусь ни за что угадать.

Но нельзя проиграть ни за что, в чём я твёрдо уверен,

Я остался один, но меня ни за что не сломать.

Пуля-дура /Владимир Бордюгов/

Мелькнула соколом над полынью,

Над садом, полем, заросшим снытью.
Пронзив со свистом прогорклый воздух,
Минуя вишни и птичьи гнёзда.
Кого искала? - Сама не знала!
Но навострила свинцово жало
И опустилась на грудь парнишки
В солдатской форме, с короткой стрижкой...

Я болел за "Спартак", ездил в Питер... /Марина Лопатина/

Я болел за "Спартак", ездил в Питер, был славный малый,

а сегодня в степях Запорожья меня убило.

Острый краешек неба окрасился в ярко-алый

и кровит над землёй, где ты меня полюбила.

Сохрани наши фото, потом их покажешь детям,

удивишься, как будут они на меня похожи.

Я приеду "двухсотым" не скоро, быть может, летом,

не вернуться быстрее - пристреляно бездорожье.

Весточки с войны /Александр Кованов/

Жизнь у нас с тобой -

полосы.
Весточки с войны -
голосом:
"Жив-здоров. Привет
Танечке.
Я на Рождество
к мамочке".

Весточки с войны -
птицами.
Часто по ночам
снится мне:
лесополоса
кронами
машет небесам
с дронами.

Снится по ночам
странное:
руки у берёз
ранены.
А они спешат,
милые,
уберечь тебя
силою.

К Вам не склонялись траурно знамена... /Аркадий Эйдельштейн/

К Вам не склонялись траурно знамена,

Не издавал оркестр щемящий всхлип,

Когда, прикрыв Москву, побатальонно

Вы в землю безымянно полегли.

Напрасно ждали матери и жены,

Отцов увидеть дети не смогли.

Лишь вновь и вновь у Вязьмы

Песней-стоном

Кого-то окликают журавли...

Воины России /Ирина Лосева/

Ты был. И ты всё знаешь о войне.

И помнишь каждый миг, где жизнь со смертью

Взлетали в высь и падали в цене,

Но возвышались мужеством и честью.

     Ты был. Твоих детей тогда сожгли.

     Твою - дотла - враги спалили хату.

     Ты, замерев над холмиком земли,

     - Прости меня - шептал так виновато.

     Ты был. Ночь гонит память - в серпантин.

     Там - пацаны, горящие машины.

     За тех, кто - часовыми у вершин,

     Салам, бача! - обнимутся мужчины.

     Ты был. И, значит, по ночам не спишь,

     Вновь снится - поднимаются ребята.

     Но лупят снайпера с разбитых крыш

     Под пламенем кровавого заката.

     Ты всё прошёл. И завтра снова в бой.

     Войны со злом ещё не вышли сроки.

     Плечом к плечу - СВОи идут с тобой,

     Пусть Матерь Божья вас хранит в дороге...

Битва за Кавказ /Александр Екимцев/

Зимней, летней ли порою,

Каждый день и каждый час

Помнит Родина героев,

Павших в битве за Кавказ.

Тех, кто лёг в его просторах,

Средь его крутых вершин.

Кто в горах стоял, как горы,

Как они - несокрушим.

И в бураны и метели

Мёрз на дикой высоте

И проваливался в щели

В непроглядной темноте.

В поднебесной выси дрался,

Защищал наш общий дом.

Кто в горах навек остался -

В мавзолее ледяном.

Мы уходим... А вам на Земле остаётся лишь память... /Алексей Сергеев/

Да разве же кто-то посмеет взглянуть с укоризной

На этих парней, словно вырезанных из гранита?!
Ты не думай о смерти, солдат, думай просто о жизни.
Мы ведь рядом с тобою, братишка! Нас просто не видно...

Это наша с тобою судьба - пробираться по краю,
Прижимая к плечу поудобней приклад автомата.
Нынче настежь распахнуты двери и Ада, и Рая,
Чтоб мы, встав на учет, возвратились с крылами обратно.

Навзничь Ангел-Хранитель упал, закрывая мальчишку,
По пыли разметав перебитые пулями крылья.
Он уже не увидит, как парень на камне напишет
Пару строчек для мамы и сам словно камень застынет...

Не поймешь, кто тут Ангел, кто воин из плоти и крови -
Слишком густо покрыта телами трава Поля Брани...
Подбирает История место для новых Героев,
И Небесная Рать новых воинов в строй набирает.

Рассказ о невыполненном приказе /Александр Волог/

Приказ получил я устно,

с добавкой - Не обсуждать!

А это и стыдно и трудно:

своё же взрывать и сжигать.

Село, что мне поручили,

от штаба - версты четыре.

А в двух километрах далее

была уже передовая.

Заштатный был сельсоветик -

две сотни дворов, да погост.

Но там был военный объектик

и имевший значение мост.

Притопал туда на рассвете.

Там - школа, а возле - дети.

Не знают, идти на уроки

или смотреть на дорогу.

Учительша в старой шубке,

сторож с одной ногой...

А за лесочком - шумно,

а за лесочком - бой.

Танки и канонада...

Жду я свою команду,

а мне говорят в упор:

- Где ж твоё войско, майор?

Как будто меня пробомбило.

Я отвечаю - Скоро

прибудет... А войска было -

три старика-сапёра,

да триста кило взрывчатки

в санях за смирной лошадкой.

Да и задача у войска

не из разряда геройских...

Сны /Елена Шеховцова-Сухих/

Видит Белгород ночью желанные сны:
Мир вернулся давно, золотой листопад.
И весёлые дети, как прежде, должны
Каждым утром идти в детский сад. Детский сад...

Нет мешков вместо окон. Укрытий давно
Был забыт неприглядный бетонный приют.
Смотрит солнце оранжевым диском в окно.
Остановки автобусов утренних ждут.

И не стало ни ран на дорогах вокруг,
Ни пожаров, сжигающих сердце домов.
Снова тихо,  и небо бездонное вдруг
Не боится опасных седых облаков.

Бьётся сердце израненной птицею... /Алексей Стародубов/

Бьётся сердце израненной птицею,

Отбивая морзянкою SOS!

И за каждою жизни страницею -

Океан крови, боли и слёз.

Вечный бой, с небольшой передышкою,

Чтобы раны слегка зализать,

Память щёлкает огненной вспышкою,

Что-то важное силясь сказать.

Не забыть это всё и не вычеркнуть,

Понесённых потерь скорбен груз,

Эту боль до конца мне не вычерпать,

Она горько-солёна на вкус.

Прячу грусть за улыбкой весёлою,

Но когда в окна смотрит Луна,

В сон тревожный походкой тяжёлою

Беззастенчиво входит война.

Братишка /Владимир Скобцов/

Зарыт своими,
Забыт страной,
Закрыто имя,
Лишь позывной.

Судьбы случился
Бараний рог,
Кто мог, скрутился,
А он не смог.

Ни прыгать с пирса,
Ни жечь причал,
Кто изловчился,
А он не стал.

Памятка для памяти /Евгений Шушманов/

Прошло столько лет... так, что даже не верится...

Вы помните, люди, целуя невесту,

как мы смогли с силой немереной мериться,

себя не жалея, в развалинах Бреста?

Наводкой прямою нас жгли огнемётами,

но смерть не пугала - мы с камнем сроднились

и в камне остались полёгшими ротами,

в неравном бою мы в гранит превратились.

А дальше был Киев с горящим Крещатиком,

шесть тысяч умножить на тысячу жизней,

и вовсе не надо здесь быть математиком,

чтоб сумму погибших озвучить на тризне.

В "котле" нас варили, заправленном свастикой,

мы гибли полками, всё ж веря в победу,

и эту мечту не считали фантастикой,

когда плен и смерть шли по нашему следу.

Мы сгустками крови в отчаянье харкали,

когда на восток, как слепые, катились,

когда отступали второй раз от Харькова

и снова в "котле" окруженья варились.

Мы смелыми были, но силы - неравными,

четыреста тысяч легло подо Ржевом,

ведь жизни свои не считали мы главными

для гимна Победы... Мы были припевом...

За Волгой Россию ждало поражение,

и бомбы утюжили нас, словно градом,

нас полмиллиона легло в том сражении...

Вы помните город? Он был Сталинградом.

Мы насмерть стояли за каждую улицу,

за всё, что осталось в разрушенном доме,

да так, что порою хотелось зажмуриться,

когда смерть ждала нас в оконном проёме.

"Ни шагу назад!" - мы приказ тот исполнили

ценой своих жизней, потомкам в наследство,

за них перед Богом словечко замолвили,

чтоб было у них безмятежное детство.

На Курской дуге нас утюжили танками,

мы Крым возвращали, потерь не считая,

и верили в то, что не станем останками,

тайком перед боем молитву читая.

За Питер блокадный ложились мы ротами,

и за день в полках оставались лишь взводы,

мы насмерть сражались с проклятыми готами...

Эх, как нам хотелось дожить до восхода...

Ещё вчера была война... /Вадим Сыван/

...Ещё вчера была война; 

сегодня - тихо!
Хлебнули горя мы сполна,
хлебнули лиха!..
Быть всё же на передовой
морально легче:
Ты тут - иль трус, или герой,
никак не меньше.
А вот в тылу вдвойне сложней -
не всё там ясно...
Но жизнь родных для нас важней,
их смерть ужасна!..
Чтоб не было в тылу смертей,
мы воевали -
Гостей непрошенных взашей
с трудом прогнали...
Тот, кто на Русь с мечом пошёл,
тот здесь и сгинул
Иль на Руси позор нашёл,
явив нам спину...
Так было прежде, есть сейчас,
так будет дале!
Святая Русь в нелёгкий час -
покрепче стали!..

Сухопутные войска России /Юрий Коробкин-Сопелкин/

С Днём Сухопутных войск России

Вас поздравляем, мужики.

Вы стержень Духа - Русской Силы,

Былинные богатыри.

Тысячелетняя дружина,

Державы воинство и рать.

Непобедимая машина,

Наука - школа - воевать.

Путь героический и славный

Отважных воинов-сынов.

Землицы Русской меч булатный

И щит надёжный от врагов.

Царь Грозный первым узаконил,

Оформил Сухопутный Род.

История об этом помнит,

Не забывает и народ.

В небе над Донецком /Владимир Коряковцев/

В небе над Донецком
Снова тихо стало.
Просто эти земли
Воевать устали.
В первый раз свободно
Люди вдруг вздохнули.
И вблизи рассвета
Все бойцы уснули.

Слишком много взрывов,

Страха слишком много,
Каждый день под "Градом",
Каждый миг под Богом.
В небе над Донецком -
Огненные стрелы.
А во взгляде детском
Ужасы обстрелов.
В каждом доме раны,
И кругом потери.
Просто не щадили
Никого те звери.
С "Градов" поливали
По жилым районам.
Землю наполняли
Горечью и стоном.
Мирных, безоружных
Резали, стреляли.
Танками утюжив,
В пепел превращали.
Зло людские плечи
Выносить не в силах,
Обратились с речью:
- Помоги, Россия!..
И пришла Россия
Как удар, как молот.
Черный герб нацистский
Надвое расколот...

Вернувшимся из Чечни /Наталья Вишневецкая/

Пел парнишка под гитару

На ступеньках магазина,

Магазина под названьем "Ветеран".

О войне и о дороге,

О Чечне и о тревоге,

О товарище, скончавшемся от ран.

Мимо люди проходили

И с собою уносили

Бесконечную мелодию тоски.

Молодыми парни были,

Молодыми парни были.

Из Чечни вернулись старики.

Он поёт о друге: "Где ты?

Юрка, где ты? Юрка, где ты?

Средь живых тебя уж не найти".

Тихо звякают монеты.

Резко звякают монеты.

Побыстрее все стараются уйти.

Экипаж /Юрий Никитенко/

Его подняли из болота
И смыли глину, ряску, грязь.
А он стоял спокойно, гордо,
Чуть вправо дулом наклонясь.

На башне номер - двадцать восемь
И две пробоины в борту.
Казалось, слушал он шум сосен,
Казалось, слушал тишину.

Его загнали на платформу
И повезли чинить, в ангар.
Темнело небо, словно к шторму.
Вдруг чей-то голос, как удар:

- Эй, парень, поскорей везите.
Мне срочно нужно на завод.
Там подлатайте, почините,
И с эшелоном вновь на фронт.

Послушай, ничего не знаешь,
Как там мой экипаж, живой?
Привязан к ним, не сосчитаешь,
Сколько ходили вместе в бой...

- Но ведь войны давно уж нету.

Танк потрясённо замолчал.
- Мы в мае празднуем Победу.
Он больше мне не отвечал...

Бросить можно /Александр Сидоровнин/

Бросить можно рожки (без патронов) в разгрузке,

Вещмешок, где вода и еда.

Только если боец настоящий ты - русский,

Друга ты не бросай никогда.

Пусть идти и ползти до своих - километры,

Пусть так тяжко, что ломит хрящи.

Ты веди себя так, будто оба бессмертны,

И его на себе всё тащи.

В подвале разрушенного дома /Андрей Ледащев/

Усталость гарью пропитала воздух,
Тоска во взгляде, блеск зрачков утих.
Погибнуть рано, а жениться поздно,
Воюем на морально-волевых.

Подвалами разрушенного дома
Шуршали крысы в мусорных углах.
Утюжила арта раскатом грома.
Я встретил страх в его больших глазах.

От голода страдая, бедолага,
Не бросил дом, когда пришла война.
Из благородных будешь иль дворняга,
Смерть не щадит, не спросит имена.

Рванул фольгу - "говядина с фасолью",
Консервы из солдатского пайка.
Он ел. А мне глаза щипало солью,
Когда смотрел на тощие бока.

Весь грязный, сажей шерсть заляпал.
Не смея воспротивиться судьбе,
Устало подволакиваешь лапу.
Без ласки, без семьи, как жить тебе?

Без запаха таких родных ладошек,

Что чешут за ухом и гладят по спине.
Без фразы: "Это кто такой хороший?
Скорее мячик принеси! Ко мне!"

Здравствуй, Смоленск! /Михаил Исаковский/

Ты спешишь к дорогам, к переправам,

Ты родных встречаешь сыновей...

Здравствуй, город древней русской славы,

Здравствуй, город юности моей!

Сколько раз в мучительной разлуке,

На войне вдыхая горький дым,

Издали протягивал я руки

К площадям и улицам твоим.

Ты лежал под вражеской пятою,

Залит весь горючею слезой...

Что они наделали с тобою,

Город песен, город ясных зорь! -

Не твои ль сады они срубили,

Не твои ли улицы сожгли?

Не твоих ли девушек сгубили,

Как рабынь, в неволю увели?

Не твоей ли кровью обливался

Каждый камень этих площадей?..

Всё ты вынес, выдержал, не сдался,

Город-пленник, город всех скорбей.

От тебя ни пыткою, ни казнью

Враг не смог добиться ничего, - 

Верил ты, что будет этот праздник,

Праздник воскресенья твоего;

Распростёрлась тишина после боя... /Владислав Русанов/

Распростёрлась тишина после боя.

Так бывает: тишина оглушает.
И по полю, от воронок рябому,
бродит осень, ничего не решая.

Бродит осень, не нужны ей дороги,
из тумана её сшиты одежды.
У неё глаза печальны и строги,
в рукавах её тоска без надежды.

В рукавах её постылая морось.
Это, видимо, плач по "двухсотым".
Это, видимо, осенняя горесть...
Осень реквием поёт, как по нотам.

Ротный Василич /Александр Ерохин/

Мы в город вошли под покровом ночной темноты,

Когда оборона врага откатилась назад.

И враг, отступая, сжигал за собою мосты,

И мины срезали идущих в разведку ребят.

Наш ротный уверенно следовал схеме простой:

Нагоним и ввяжемся в бой, разберемся потом.

Ребята в отряде считали:  Василич - герой.

Но сам  он, наверное, даже  не думал о том.

В двенадцать радисты поймали тревожный сигнал.

Разведчиков взяли живьем, предлагают обмен.

И голос с кавказским акцентом хрипло сказал:

"Троих отдадим, только ротный нам нужен взамен.

И время у вас на раздумье всего пять минут.

Пять ваших, пять наших, расходимся и по домам.

Почую подвох,  и заложников ваших убьют".

И ротный ответил решительно: "Что ж, по рукам".

♫ Баллада о фотокарточке /Валентин Тарас/

Немецкий тыл, предрассветный час,

Мы должны выступать.

И командир огласил приказ:

"Все документы сдать!"

Сдать фотографии и ордена,

Забыть свои имена.

Вернемся - всё возвратит старшина,

Не вернемся - ну что ж, война.

Нам смерти в глаза не впервой смотреть,

Разведка привыкла к ней,

Но безымянным умереть - 

Это всего трудней.

Но фото матери или жены

Так дороги и нужны,

С ними и пули не так страшны,

Мины не так страшны.

Нарушил приказ мой дружок Иван

И втайне от старшины

В нагрудный карман, как талисман,

Спрятал фото жены.

На обороте снимка того 

Два слова: "Люблю и жду".

Он свято верил в силу его,

Верил в свою звезду.

Молитва. Дмитрий /Александр Ляйс/

...И удивился князь,

каким его наградил

Бог народом.

Д.Балашов

               

Лишь заря, отбросив тени,

В небо вознеслась,

Вместе с войском на колени

Опустился князь.

Боевые шлемы сняты,

На траве лежат.

Лишь мечи до боли сжаты,

Да глаза блестят.

- Нонче спины не покажем,

Все поляжем здесь.

Будь уверен, славный княже,

То не гон, не спесь,

Не хвальба, не брань пустая,

Абы горло драть...

Полюбуйся, Русь святая,

На святую рать!

Где в одном порыве бьются

Русские сердца,

Где и стар и млад клянутся

Биться до конца.

У нас в Баграме /Константин Скуратов/

У нас в Баграме чудная погода,
И солнце светит ярко и тепло.
У нас в Баграме в это время года
Тюльпаны расцветают всем назло.
Тоскливый вечер грустью сердце ранит, 
В горах стучит душманский ДШК...
Не знаю, как там - северней -
Опять, небось, туманит...
Взглянуть бы на тебя издалека!

С утра опять глотаю пыль чужую
И выполняю свой нелегкий долг.
Поверь, те письма, что тебе пишу я -
Как ниточка между тобой и мной...
Я бы сорвал тюльпаны все с равнины
И самолетом выслал их тебе,
Но только - вот беда! -
Кругом таятся мины,
Чтоб крест поставить на моей судьбе.

Афган /Владимир Литвишко/

Годы быстро летят. Память лишь не стареет.

Разбросала нас жизнь по дорогам своим.

Кровью близких Афган показал, что сумеет

Жизнь, оставив, сломать ветеранам седым.

В нём погибли друзья - невозможной потерей.

В нём веселье и юность пропали навек.

И придётся любить, только в лучшее верить,

За пропавших там - жить им не выпавший век.

Высота /Вера Кондратович-Сидорова/

Высота не давалась тем памятным,
яростным днём,
Миномётами, пушками злобно
ощерились склоны.
Высота огрызалась. Высота поливала огнём.
Не поднять головы! Не подняться с земли
батальону.
Пикировщики с неба бросали разрывы и треск.
Пикировщики с неба бомбили залегшие цепи.
И на крыльях сверкающих - свастики
дьявольский крест
осенял эту смерть, что сжигала
приволжские степи.
Наплывала волна беспросветной смертельной
тоски.
Изнывала душа от слепой обречённости боя.
Сумасшедшее сердце ударами било в виски
и в запястья стучало тяжёлым кровавым
прибоем.

Был он тёмным, как ночь, восемнадцатый день
сентября,
Но глазами звериными танки блеснули
во мраке.
И сказал политрук: "Вызываю огонь на себя!"
И встаёт батальон, приготовясь к последней
атаке.

♫ Мы - Русский солдат /Михаил Лунёв/

Ливень, гром. Мы идём под дождём.

Дождь пройдёт. На ходу переждём.

Всё вперёд и вперёд. Был приказ.

Грязь дорог, след сапог. Пробил час.

Снова в бой. Ничего, не впервой.

В сердце дом, взгляд любимый, родной.

И за взгляд, и за дом, и за мать

Мы продолжим и мстить, и шагать.

     За людей, что седые в глазах,

     За детей с сединой в волосах.

     За тела в деревенских полях,

     За сирены в глубоких тылах.

     За людей, кто нам помощь везёт,

     За старушек, кто сети плетёт,

     За последние деньги на фронт -

     Мы идём, мы ползём напролом.

В Новороссийской стороне /Сеитумер Эмин/

В новороссийской стороне

Всё говорит нам о войне.
Здесь, пулями со всех сторон
Простреленный, стоит вагон.
Под обелисками войны
Спят сыновья своей страны.
От матерей, ещё живых,
Венки ложатся возле них.
Над набережной в полный рост
Здесь Неизвестный встал матрос.

Выдал девять жизней Господь бойцу... /Марина Лопатина/

Выдал девять жизней Господь бойцу

В блиндаже на передовой:

- Вот бронежилет супротив свинцу -

Будет телохранитель твой!

Вот тебе кевларовый новый шлем,

Дальномер, монитор, прицел,

Только ты, боец, не сдавайся в плен,

Только ты оставайся цел.

И пошёл боец в штурмовой отряд,

Пробивать пути для своих.

Каждый день с него не сводила взгляд

Смерть на линиях огневых,

Каждый час смотрела ему в лицо:

- Ну, когда ж ты ко мне, солдат?

И, бывало, сдавливала в кольцо

Боевой штурмовой отряд.

Молитва танкиста /Юрий Гашинов/

Броня крепка и танки наши быстры.
Как мусульманин верует в Коран,
Мы верили под Брестом и у Истры,
Бросая наши танки на таран.

И смертью смерть поправ на поле боя,
Как будто жизнь своя не дорога,
Мы вспыхивали Курскою дугою,
Зажав в объятьях огненных врага.

Трагедия в Волгодонске /Анна Ковалёва/

1

К месту несчастья мы 

вместе бежали

об руку с ужасом,

в серой пыли,

мы, перепуганные горожане,

полузастроившие пустыри

многоэтажными

блоко-домами,

мы, не гадавшие тяжести той

страшной трагедии,

кояя с нами

может случиться...

Завесой густой

дым затянул розовевшее

небо,

Выли сирены, и рядом уже

в черных провалах гнездилась

небыль

выдранных окон, пустых

этажей!

Мы сидели в тумане... /Александр Кердан/

Мы сидели в тумане
Сигаретных дымков.
Песни пел об Афгане
Нам майор Верстаков.

То, что славный он парень, -

Это ясно без слов.
Да к тому ж под гитару
Петь всю ночь он готов.

...И дымились дувалы,

И сияла звезда.
И чернели завалы
На пути в никуда...

В нашей комнатке тесной,
Задыхаясь в чаду,
Мы не слушали песню -
Постигали беду,

Моряки, моряки, моряки /Татьяна Высочина/

Моряки, моряки, моряки -

По тельняшке волнистым узором

Льются синего моря штрихи,

И на полосы ветер разорван.

Четким ритмом прибоя - шаги,

Разлетаются чайками ленты.

А по краешку гюйса стежки,

Там в подкладку зашиты легенды.

Перо, летящее всё выше... /Феликс Чуев/

Перо, летящее
всё выше,
по небу белому скребёт,
и что-то пишет,
что-то пишет
особой вязью самолёт.

К ней зависть юная

стремится...
И как мне жить,
и как страдать,
когда небесная страница
в земную падает тетрадь?

In memoriam /Анна Ахматова/

А вы, мои друзья последнего призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.

Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,

А крикнуть на весь мир все ваши имена!

Да что там имена!

Ведь все равно - вы с нами!..

Все на колени, все!

Багряный хлынул свет!

И ленинградцы вновь идут сквозь дым

рядами -

Памятная дата /Леонид Котов/

Великой битвы памятную дату
Потоком времени уносит в глубь веков,
Но подвигам российского солдата
Забвенья нет.
Не только строй венков,
Не только громы пушечных салютов, -
Сегодня память сердца говорит,
И среди множества иных маршрутов
Она в Бородино сегодня путь торит.
Два века минуло...
Но каждый сын России
Той тяжкой битвы след в душе хранит,
Там стойкость натиск сокрушила,
сила - силу;
Глубок тот след...
Поныне он болит.
Болит... Десятки тысяч жизней -
В те годы беспримерная цена!

Их кровь святая отдана Отчизне,
Чтобы в веках жила она.

Кутузов /Александр Ляйс/

То был душой без крика - русский,

Что завещал и нам он впредь!

- Асеев.

Фельдмаршал, стратег и мыслитель,

Доживши до светлых седин,

Ты стал для России спаситель,

Суворова доблестный сын.

В суровое трудное время

Всем сердцем ты ей послужил,

Когда её тяжкое бремя

На плечи свои возложил.

Здесь нет ни игры, ни азарта,

Есть Бог да Россия страна.

И чтобы сломить Бонапарта,

Огромная воля нужна.

Не русский "авось" да везенье,

А хитрый и трезвый расчёт.

Ты верил в простое терпенье,

Да в этот упрямый народ.

Голубика /Татьяна Селезнева/

Медовая осень, холодная смерть,
Оплавленный вспышками воздух.
Растёт голубика,
И чудится мне,
Что в ягодах прячутся звёзды.

Сорвёшь голубику,

Вдохнёшь темноту,
И воздух покажется горьким.
Как будто я в детстве в отцовском саду
Катаюсь с пристроенной горки,

Третий тост задрожал в алюминиевой кружке... /Алексей Стародубов/

Солнце яркое пощекотало берёзам макушки,

Тишина, лишь гудят, как шмели, провода.

Третий тост задрожал в алюминиевой кружке,

Тост о тех, кто из боя не выйдет уже никогда.

И слова ни к чему, они лишние в скорбном молчанье.

Даже ветер затих, притаился и просто исчез.

В третий тост заплетается эхом тоскливым звучанье

Голосов журавлиных, слетевших на землю с небес.

Вновь бушует сентябрь, расплескав жёлто-красное пламя,

И прохладен закат, затуманен и зыбок рассвет.

Третий тост - это боль, это слёзы и вечная память,

Это выдох печальный простреленных пулями лет.

Вдох, выдох, пауза... /Вячеслав Натальин/

Вдох, выдох, пауза... жарко.

Ни чувств, ни эмоций внутри.

Вдох, выдох, пауза... марка

С поправкой на ветер. Замри.

Вдох, выдох, пауза... мерно

Крючок до упора тугой.

Беслан /Константин Фролов/

Застыв у бездны на краю,

Убийцы, что в джихад играют,

Вы не окажетесь в раю.

Туда зверьё не допускают.

Вы трижды прокляты в веках.

Никто не вспомнит, что вы были!

А кровь младенцев на руках

Вас превращает в горстку пыли.

Пройдут осенние дожди,

Со стен смывая кровь и пули.

Вновь ваши подлые вожди

Вас примитивно обманули.

У них отнюдь  недолог век.

Сгорят. И будет прах развеян.

И в бездну канет имярек

Беду принёсшего злодея.

Боль нестерпима и горька.

Весь мир померк от скорбных звуков.

То стонет сердце старика,

Что проводил на небо внуков.

И отогнать не в силах прочь

Виденье с комнатой пустою

Мать, что спасти не в силах дочь

В дыму, под рухнувшей плитою...

♫ Ты сделал выбор /Сергей Ефимов/

Момент для каждого бывает - сделать выбор,

А он всегда, пусть трудный, но он есть.

И чтобы детству не терять улыбок,

Ты поступил, как подсказала честь.

Чтоб "жи" и "ши" писать могли в тетрадке,

А жизнь, как лист, не комкала беда,

Ты сделал выбор в боевом порядке,

Заняв своё в нём место навсегда.

Ты не ушёл, себя спасая бегством,

Ценою жизни многих уберёг,

Собой закрыв испуганное детство,

Ведь ты иначе поступить не мог.

♫ Так не бывает /Сергей Трегубов/

Так не бывает... Не плачут мужчины.

Так не краснеют под осень рябины.

Так не пылают багровым огнем

Астры над первым сентябрьским днем.

Так не бывает... В детей не стреляют.

Сердце от черной беды замирает.

Ты им последним пристанищем стал,

Черный от копоти школьный спортзал.

     Словно ангелы, летят они над нами,

     Не поняв своей вины, не укрывшись от беды,

     Эти дети, унесенные ветрами,

     Необъявленной, неназванной войны...

Так не бывает... Минуют недели,

Но неоткрытыми будут портфели,

И не начнется их первый урок,

Бал выпускной и последний звонок.

Так не бывает... И в памяти нашей

Будут живыми Аслан и Наташа.

Так почему же от боли кричит

Скорбный огонь поминальной свечи?

А над могилой капитана - звезда... /Николай Гоголев/

А над могилой капитана - звезда,

значит, всё же получил он майора.

Капитаном в двадцать восемь он стал,
и майором в тот же год - слишком скоро!

Вот друзья его сидят за столом,
те, с кем было столько водки попито.
Они здесь, а он пошёл напролом,
и горбушкой его стопка накрыта.

Лето. Мир. Улыбки. Песни /Владимир Литвишко/

Лето. Мир. Улыбки. Песни.

Дух привычен боевой.

Пусть Германия хоть треснет,

поезда спешат домой!

Ордена. Медали. Лица.

Каждый, здесь - товарищ, брат!

"Может, и через столицу

повезут нас. Как ты, рад?

Позади война, мы живы!..

Ждёт работа мужиков.

Из Европы, без наживы:

ты таков, и я таков!"

Тех, кто старше, встретят жёны.

К нам девчата подбегут.

С гимнастёрок и погон мы

пыль очистим в пять минут!

Мать с отцом присядут рядом

и поплачут от души.

Разгромить сумели гадов,

станем в танцах хороши!

Если муж твой и брат... /Анатолий Храмов/

Если муж твой и брат, в руки взяв автомат,
В камуфляж неспеша облачился,
Не спеши бить в набат, не спеши бить в набат -
Он мужчина. Его час случился.

Если солнечным днём или ночью с дождём
Он рюкзак свой за спину закинет,
Ты скажи: Подождём, всей семьей подождём,
Пока срок твой военный не минет.

Если обнял твой друг теплотой своих рук,
Ты слезу придержи, улыбнувшись.
Если пули вокруг, если взрывы вокруг,
Он улыбку лишь вспомнит, пригнувшись.

Если он на войне смотрит вдаль на броне,
Ты скажи, что гордишься героем.
Это нужно вдвойне, да, им нужно вдвойне,
Тем, кто вдаль уходил ровным строем.

Операция Багратион /Татьяна Цыркунова/

Вспоминают ребята,

Как кровавым закатом

Нас хотела война напугать.

Летом в сорок четвёртом

В топях, созданных чёртом,

Рокоссовский велел наступать.

 

По болотам, по гатям

Предстоит наступать нам.

Операция "Багратион"...

От фашиста в секрете,

Чтобы вдруг не заметил

Наши рати ударные он. 

Будто бы нет войны... /Елена Шеховцова-Сухих/

Видела девочка ночью сны,
Будто бы с мамой она
За руку в садик идти должна,
А за окном весна.
Синие бантики, рюкзачок,
Птицы в окно слышны.
Есть у всего в этом мире срок,
Будто бы нет войны...

Мальчик стоит посреди двора,
Держит в руке "Камаз".
Солнце лучами коснулось глаз,
Дома цветной анфас.
Шорты, футболка с смешным слоном,
Тени людей видны.
Есть ещё улица. Двери в дом.
Будто бы нет войны.

Огненный плацдарм /Макс Майн/

Посвящается участникам форсирования

Днепра   Героям  Советского  Союза 

Михаилу  Федоровичу  Манакину

и  Алексею Михайловичу Денисову.

Годы - дней суровых караван -

Пронеслись сквозь жизненный буран.

Только помню ясно, как вчера,

Островок в излучине Днепра.

От местечки Любечь батальон

Был к нему атакой устремлён.

Ну, а берег неприступный тот

Упирался круто в небосвод.

Я запомнил это навсегда:

Бушевала, дыбилась вода,

В смерче окровавленной реки

Лодки бились, словно поплавки.

Но огню смертельному назло

Капитан Денисов взял весло,

Клич его раздался боевой:

- На фашистов, гвардия, за мной!

В обороне /Кайсын Кулиев/

Дальний треск пулемётов. И дождь.

Оплывает окопная глина.
Никуда от себя не уйдёшь -
День такой неуютный и длинный.

Все дороги грязны и скользки.
День - что мокрая бурка. В землянке,
Чтоб спастись от зелёной тоски,
Кто-то мучает песней тальянку.

Мальчишки огромной России /Марина Лопатина/

- Задача сегодня что надо! -

комвзвода погладил калаш.

На восемь бойцов из отряда

рассчитан мобильный блиндаж.

От свечек бездымных не жарко,

и ночь выдаётся без сна:

- А как там на Волге рыбалка?

- А как там в Иркутске? Зима?..

(Такое бывает нечасто -

снаружи почти не гремит...)

- Вы знаете, братцы, есть счастье -

у нас за горами в Перми!..

- А я... я жил у океана,

далёко от материка,

у нас на заливе туманы

такие - белей молока,

Здесь, на Курской земле... /Вадим Шеховцов/

Здесь, на Курской земле,
в годы грозной войны
Собирались несметные силы.
Танки шли по золе, храбро бились сыны
Нашей Родины - милой России.

Этот огненный ад звался Курской дугой.
От Орла к Белгородчине гнулась
Та Дуга, становясь беспощадной стрелой,
Что, грозя, на Берлин повернулась.

Что прочнее брони, крепче стали любой,
Жарче многих костров, чтоб согреться -
Это знали они, в ком и гнев, и любовь
Поселились в солдатское сердце.

23 августа 1942 года /Наталья Вишневецкая/

Мой родной Волгоград с каждым годом становится краше,

И в его светлый лик не вторгается больше война.

Сталинградская битва известна нам по репортажам,

Героической истиной каждая сводка ценна.

Авиация вермахта город бомбила до праха,

Исполняя приказ уничтожить поволжский рубеж.

Двадцать третьего августа город положен на плаху.

Ураганный огонь, и на жизнь не осталось надежд.

Раскалённые камни стонали сожжённой гортанью...

Сколько тысяч убитых лежало в кровавой земле!

От участников битвы мы страшные слышим признанья:

Много лет миновало, они это видят во сне.

Будь проклята разведка боем! /Александр Гусев/

Будь проклята разведка боем!..
Земля вставала на дыбы,
А мы являли там собою

Мишень для яростной стрельбы.

Иди - твоё святое дело,
Чтобы огонь врага засечь,
Своё истерзанное тело
Сумей лопаткой уберечь.

♫ Послушай ветры над Саур-Могилой /Фёдор Серебрянский, Александр Овечкин/

Послушай ветры над Саур-Могилой,

Коснись рукой пахучих диких трав, -

Здесь мужество с боями проходило,

Легендою для всех навеки став.

Когда земля дрожала под ногами,

Когда металл от взрывов уставал,

Солдаты шли в бушующее пламя,

Туда где не выдерживал металл.

Земля считать не успевала раны,

Увидела тогда Миус-река,

Как огненные брызгали фонтаны

И падали на землю облака.

Солдаты шли, степь кровью окропляли,

Горячей кровью каждую версту...

Но отстояли! Выдержали! Взяли!

Немыслимой отвагой высоту.

Послушай ветры над Саур-Могилой

И ты поймешь кто эту землю спас,

Чье мужество в боях освободило

Врагу не покорившийся Донбасс.

Павшим воинам России /Сергей Редько/

А сколько тех, кто не вернулся с "боевых",
В тисках засад последний бой приняв бесстрашно?
Всё тот же сон рисует лица их, живых,
Кто в плен не сдавшись, бился насмерть в рукопашной.

Кто перед смертью лютой крест не снял с себя,
Не предал веру, долг сполна отдав солдатский.
Кто, как и мы с тобою, из простых ребят,
С кем на войне делились всем, что есть, по-братски.

Бойцы из той когорты "пахарей войны",
Кто и сегодня тянет лямку за державу.
Шагнули в вечность, ради мирной тишины
Навек героями став наших дней по праву.

Смерть собирала души с бездыханных тел,
А им бы жить ещё да жить, растить детишек.
Война-паскуда, глядя в снайперский прицел,
В упор расстреливала жизни тех мальчишек.

Как канаты натянуты нервы... /Алексей Стародубов/

Как канаты натянуты нервы.

Ждём ракету, чтоб броситься в бой.

Вот она! Друг мой выпрыгнул первым,

Я за ним, как и в жизни, второй.

На штыках смерть уселась удобно,

Крови жаждет, зубами скрипит,

И урчит зверем диким утробно,

И сверкая глазами, хрипит.

Разбросало тела в рукопашной,

Как осколки, в клочки, в лоскуты.

Нет здесь ангелов, ангелам страшно,

Здесь вонзаются "звёзды" в  "кресты"!

Твоя война закончится когда-то... /Владислав Русанов/

Твоя война закончится когда-то:
зазеленеет жухлая трава,
и за стихи вчерашние солдаты
возьмутся, засучивши рукава.

Они не знают правил и традиций,
зато со смертью были тет-а-тет.
И возродится или же родится
Поэзия уже без буквы "зет".

Ты к ним шагнешь, желая рифм и ритмов,
которых раньше было не сыскать,
забвения привычных алгоритмов,
за правдой, что особенно близка.

Верили /Александр Сидоровнин/

Верили, что только Бог спасёт.

Он пришёл - в комбезе, пулемёт

Поперёк него, как крестовина.

У него, как угольки, глаза,

Вот такие нынче чудеса,

На лице трёхдневная щетина,

Белая повязка на руке.

Солнце светит в дыры в потолке.

"Всё для вас закончилось", - сказал он.

Так сказал, попробуй не поверь.

Пусть в квартире вышиблена дверь,

Страхи все как языком слизало.

Лето расправит крылья... /Сергей Шаров/

Лето расправит крылья,
Высохнет вся земля,
И понесётся пылью
Ветер через поля.

И одуванчик жёлтым

Вдруг зацветëт вокруг.
И всё, что было мёртвым,
Разом воскреснет вдруг.

И хлопотать над лугом
Пчёлы начнут смелей,
Трактор железным плугом
С поля вспугнëт грачей.

Мир заблестит зелёным,

Синим и золотым.
И подберутся слёзы
К нежным глазам моим.

Будто на целом свете
Нет никакой войны,
Будто бы танк в кювете -
Это лишь только сны...

♫ На ноле /Михаил Лунёв/

Здесь тоска под запретом,

Здесь медалей не ждут.

И зимою, и летом

Мы сражаемся тут.

Здесь, чем глубже землянка

И чем глубже нора,

Тем у нас больше шансов

Дотянуть до утра.

   Нет причины для грусти,

   Лишь бы жил рядом друг.

   И без лишних напутствий

   Мы пройдём этот путь.

Игра в войну /Константин Скуратов/

А я в войну играл четыре раза:

Впервые в детстве целились в меня,
Второй - в Афгане рядовым спецназа,
А третий и четвёртый раз - Чечня.

Я в детстве был, конечно же, Чапаем
И лужи, как Урал, переплывал.
В меня стреляли шишками с сарая,
Но я всегда упорно выживал.

Потом в горах, где мало кислорода,
Я нянчил, как ребёнка, автомат.
Я проводил в последний путь полвзвода,
И раз меня отпел военкомат.

А в мирной жизни - полный неумеха!
И я, поскольку в ней мне не везет,
Опять "играть в солдатиков" поехал
И в Грозном чудом встретил Новый год:

Меня чеченский снайпер в ногу ранил,
Второю пулей счет прервется дням!..
Но я его прикрыл собой в Афгане,
И он, узнав, не дострелил меня.

♫ Гимн ВКС - Игорь Устинов

Земля наша мира достойна.

Стремленье по совести жить

Претит нам развязывать войны

И судьбы чужие вершить.

Но тем, кто со злобой и ложью

За пазухой камень таит,

Мы гордо предъявим надежный

Воздушно-космический щит.

     Воздушно-космические силы

     Присяге и подвигу верны.

     Мы стали для матушки-России

     Высотной кольчугою страны.

     Воздушно-космические силы, 

     Оружию верим, как себе.

     И наши ответственность и символ -

     Цвет неба на знамени побед.

В День Воздушного Флота /Феликс Чуев/

В День Воздушного Флота
я никуда не пошёл.
Праздничные пилоты
сели ко мне за стол.

Добрые фотографии,
разная боль и грусть.
Это моя биография,
та, которой горжусь.

Здесь не ведутся речи,
тосты тут не слышны.
Те, кого так не встречу,
здесь соединены.

И никакая не мания -
в полном здравии я.
Это моя компания,
это мои друзья.

Памяти атомохода "Курск" /Роман Касай/

Навек ушли мальчишки в автономку,

Но в списках части по сей день в строю.

На Баренцевом море стоном чайки

Им плачут песнь прощальную свою.

Сто восемнадцать их в походе было,

Сто восемнадцать не пришли домой.

Навеки море их волной накрыло,

Оставив всех до одного с собой.

Со свечками венки по водной глади

Плывут по волнам в свой печальный путь.

Ложатся строчки в клетчатой тетради

О моряках, которых не вернуть.

♫ Гангут /Олег Абрамов/

Вдоль мысов каменных фьордов,

В свете луны финских вод
Шёл к берегам грозных нордов
Северный флот.

Звёзды сменяли закаты,
Слыла манящая даль.
Навстречу шведским фрегатам
Шел сам русский царь.

Карта Европы вновь стёрта
В схватке семи королей.
Кто станет истинным лордом
Всех этих морей?

Несокрушимые воины храброго Карла сегодня падут.
В свете величия новой Империи робко склонится Гангут.
Смог сотен залпов галер Балтики вод развеют ветра,
В новые земли неся и маня за собой флотилию Петра.

Цхинвал - 2008 /Сергей Афонин/

Подлец свой нож вонзает в спину,

Да так, что сразу - к праотцам...

Я слышал, как поют грузины:

Смолкали горы и низины,

И песням вторили сердца.

Я слышал...

                    Только ночью этой

Подлец всё спящее разил.

От взрывов онемело лето -

Шла смерть со стороны грузин.

Не песни это - мины ноют...

И взрывом лица осветив,

В крови ликует паранойя,

Тела терзая осетин.

Вдруг стал Цхинвал единым стоном.

Случилось - что не может быть.

И плакал дух Багратиона,

Пытаясь зло остановить.

Вас убивали?

                        Вам грозили?

Трубили к войнам ли рога?

Ведь вы же воины, грузины,

Но нет в Осетии врага.

Не пал Цхинвал.

                       Есть в мире сила -

Пришла спасти с душою всей.

Как прежде, Матушка-Россия

Не предаёт своих друзей.

♫ Горит Чечня /Сергей Тимошенко/

Вот опять командировка -

Автомат, берет, спецовка,

И ветра аэродрома

Нас уносят вдаль от дома.

Вновь пылает юг России.

Дай нам Боже только силы

Устоять в огне и дыме

И домой прийти живыми.

     Горит Чечня на блокпостах,

     В жилых кварталах и в горах.

     Идут бои за Гудермес,

     "Вертушки" падают с небес.

     Пылает вновь Урус-Мартан.

     По полной наливай, братан.

     В огне войны горит Шатой,

     И мы опять уходим в бой.

Снова вверх по горным склонам,

Как змея, ползет колонна.

И опять на перевале

Мы под шквал огня попали.

Где-то рядом рвутся мины,

Как дрова горят машины,

И земля, как будто краской,

Вдруг покрылась кровью красной.

♫ Железнодорожные войска /Алексей Болонин/

     По железным дорогам
     Мчатся вдаль эшелоны -
     Сквозь года и тревоги
     За вагоном вагоны.

Там, где дикие звери с трудом лишь пройдут,
Где болота с липучей трясиной,
Поезда, громыхая, по рельсам бегут
Через горы, леса и долины.

Из далеких времен, изменяя судьбу
Нашей Родины многострадальной,
Бесконечные рельсы по шпалам ведут
К славе вечной Россию в путь дальний.

     Железнодорожные войска -
     Вы слава и гордость России,
     Ваш подвиг и труд будут помнить в веках,
     Вы наша надежда и сила!
     Железнодорожные войска!

Орёл и Белгород - города первого салюта /Владимир Герун/

Орёл и Белгород - два слова,

Здесь перелом произошёл,

Тут Родины моей основа -

На Запад здесь пойдём!

Раскаты грозные орудий 

Ещё неслись с полей боёв,

В Орле встречать героев будем,

Весь город в танках до краёв…

Ведь Курская дуга сражалась

За каждый переулок, дом,

Врага здесь больше не осталось.

Мы Славу Армии поём.

Атака мертвецов /Анатолий Маковеев/

Сквозь облако газа,

Примкнувши штыки,

Пошли на врага

За Россию стрелки!

Бойцы, уже мёртвые,  шли на врага, 

Россия была нам, не жизнь, дорога!

И враг, испугавшись живых мертвецов,

Бежал, лишь увидев отважных бойцов!

Врагов было много,

Нас - кучка всего!

Из нас не осталось в живых никого...

Хиросима - большая беда /Лев Ошанин/

Это было давно, уже очень давно...
Смерть гуляла, не зная предела.
Было все сметено, было все сожжено,
Только кладбище здесь уцелело...

Хиросима -
это значит большая беда.
Хиросима...
Целый мир приезжает сюда.
Хиросима
не должна повториться никогда!

Снова в злобных руках сжатой смерти полно.
Надо даже дышать осторожно.
Это было давно, уже очень давно,
Только это забыть невозможно.

♫ Купола /Александр Ерохин/

Знаешь ли ты, что такое - лететь над землёй

И в открытую дверь, словно в пропасть, шагнуть?

В небе парить, над горами и бурной рекой,

Птицей быть, не боясь в синеве утонуть?

А знаешь ли ты, что на небе живут в облаках

И падают с неба дождём слезы наших побед?

Русской земли не коснётся чужая рука!

"Враг не пройдёт!" - это верный ответ!

     На купола ложится звёздной пылью

     Слава ребят, парящих в небесах.

     Где купола, там сказка станет былью.

     Там позабыли мы свой детский страх,

     В куполах!

Видел ли ты освещённые солнцем леса?

Чувствовал страх высоты, но шагал напрямик?

Годы несёт за плечами бесстрашный десант.

Каждый прыжок, словно строчка в неведомый стих.

Первая Мировая /Александр Городницкий/

Мы Первую припомним Мировую,
Столетьем отделённую от нас.
Друг друга убивали там вручную,
Попеременно применяя газ.

О ней сегодня думаем мы мало,
Её могилы заросли травой.
Планета никогда ещё не знала
Таких потерь, как в Первой Мировой.

И ясно, даже в первом приближенье,

На чьей ты ни воюешь стороне,
Что все там потерпели пораженье,
А победивших не было в войне.

Людские связи, словно струны, рвутся.

Поток несчастий черён и бурлив.
И загремели взрывы революций,
Империи на части развалив.

Десантники /Дмитрий Юрчук/

Над большой страной флаги развиваются,

Всем врагам назло, бедам вопреки.

Второго августа десантники встречаются,

Надев тельняшки под крутые пиджаки.

Друг другу крепко руки жмут и улыбаются,

И вспоминают свои лучшие деньки.

Второго августа десантники встречаются,

Надев тельняшки под крутые пиджаки.

Друг другу крепко руки жмут и улыбаются,

И вспоминают свои лучшие деньки.

В сердце навсегда годы службы славные,

Хоть давно уже все ушли в запас.

И с этой жизнью мы ведем бои неравные,

Ведь огонёк десантный в сердце не погас.

И повторяем, как всегда, науку главную:

Держитесь, братья, ведь никто же, кроме нас.

И с этой жизнью мы ведем бои неравные,

Ведь огонёк десантный в сердце не погас.

И повторяем, как всегда, науку главную:

Держитесь, братья, ведь никто же, кроме нас.

Десантники /Юрий Безус/

Российской армии элита -
Мобильный рушащий кулак:
Парней отважных сила слита
На острие лихих атак.

Они с небес под куполами
Летят к земле - не на парад!
Сурово встретятся с врагами
Десантный нож и автомат.

Они защитники Отчизны -
Сыны в беретах голубых.
В боях свои отдали жизни
Сражаясь многие из них.

♫ Случай на прыжках /Александр Ерохин/

Десять лет тому назад на аэродроме,

Загружаясь в самолёт, мы думали о доме.

А погода подвела, точно дождик будет.

Мы сидим, а в самолёт вдруг заходят люди.

 

Телекамера у них, микрофон на стойке,

Говорят, для фильма, мол, делать будем съёмки.

Оживились дембеля, засияли лица.

Но погода для прыжков нынче не годится.

Час сидим, второй сидим, ждём окошко в тучах.

В самолёте духота. Стала жажда мучить.

Оператор взад-вперёд ходит по салону.

Позарез ему нужны два часа "подсъёму".

Чтоб проветрить самолёт, открывают двери.

Оператор вдруг решил камеру проверить.

"А давайте мы пока снимем звук сирены"

И от радости рукой хлопнул по колену.

Мой сосед уж крепко спал - старшина Аскеров. 

Он по весу выходить должен самым первым.

Как сирена зазвучала, вмиг глаза разинул,

Глянул в бок, а дверь открыта - он туда и прыгнул.

Десант /Виктор Верстаков/

Ночной вертолётик летит по войне,
огни потушив бортовые.
И страшно немного, и радостно мне,
что мы в небесах, что живые.

Десантники спят на скамьях, на полу,
обнявши стволы и приклады,
фонариком высветил карту в углу
начальник разведки бригады.

Под нами незримые горы плывут,
враждебные чёрные горы,
куда мы шагнём через двадцать минут,
рванув перед боем затворы.